Константин Жуйков - Цокольный этаж

Я перестал ходить ночами,
Стал говорить куда идти.
И вот за этими плечами
Сердца, горящие мечтами,
Стояли крепко на пути.
Я точно знал, куда пойти.

Я верил в них, в себя, в свободу,
Я точно знал, когда и как
Вооружится нам – народу
К его последнему походу.
Я был как яростный Спартак.
Я был, как все, но был вожак.

И вот настал рассвет последний.
«Сегодня» станет «навсегда»,
И гнёт растает многолетний,
Подует снова ветер летний
Уже на долгие года,
Исчезнут мука и нужда.

Я сел в трамвай, со мною трое
Надёжных, преданных друзей.
Дымится небо роковое,
В мозгах молчанье гробовое.
О, сколько ждал я этот день.
И, как назло, знобит мигрень.

Но это мелочь перед боем.
Приехал к башне, где наш царь.
Толпа уже волной прибоя
Готова разорвать любое,
Что не за них, любую тварь.
Толпа – немыслимый дикарь.

Они там неспроста, конечно,
Я им сказал отвлечь, а сам
Ищу под башней лаз поспешно.
Нашли его во тьме кромешной
И в дом вошли на пир к богам.
Их грешный замок, грешный храм.

Без слов взвели затворы тихо.
Заходим – пусто, тишина.
В ушах звенит, щемяще, лихо,
В мозгах царит неразбериха,
Душа покоя лишена.
Судьба не мною решена.

И кто-то за спиной шепнул:
«Предательство, уходим, живо».
Я зло губою шевельнул,
Не мог сказать, я лишь кивнул.
О, как же всё это паршиво.
Людская масса так фальшива.

Они сбежали, я стоял.
Средь злата, блеска и цветов
Вошёл я в самый верхний зал,
Окно закатный луч лизал.
И вот внизу, посредь дворцов,
Лежала груда мертвецов.

Я молча вниз спустился, вышел.
Взглянул вокруг, на их тела.
По сути, я один не выжил,
Я больше ничего не слышу.
Вот так надежда подвела,
Как в клетку зверя завела.

И вот я здесь, с тобою рядом
Сижу, как-будто ничего.
Пора бы тоже водопадом
Прижаться к уличным громадам.
Налей ещё и я того,
Тебя оставлю одного».

Он выпил рюмку и поставил,
Удачи в жизни пожелал,
Он крылья чёрные расправил,
Себя в проём оконный вставил.
«Россия проклята» – сказал,
Потом под окнами лежал.

Убей меня без доли грусти,
Свали всю тяжесть с плеч моих,
Давай всех псов с цепи отпустим,
Со смехом крикни «Чёртов псих!»

Стреляй, мой друг, рассыпь останки
В великих пустоши песках.
Построй из праха церкви, замки,
Разбей хотя бы дивный сад.

Прошу вонзи осколок солнца
Острее всех клинков земли
Мне в печень. Бей, что франк саксонца,
Что викинг англа распили.

Дай мне давиться кровью алой,
Смеяться в мой последний час
Над жизнью. И главой усталой
Качнуть и пасть в последний раз.

Разбей мне черепную корку,
Найди мой разум под скалой,
Поставь на жаркую конфорку
И съешь, маньяк, спаситель мой.

Взгляни в глаза мне, ты убийца,
Когда-то я б заныл, виня,
За твою душу кровопийцы,
Сейчас кричу «Давай, свинья!»

Я не боюсь, не сожалею
О боли траченной на жизнь,
За боль любить я жизнь посмею.
Ах нет, прошу, любить? Заткнись!

Кончай с моей судьбой отвратной,
С моей трагедией раба,
Души, стреляй и жги нещадно,
Не то, мой друг, убью тебя.

Пируем на задворках века,
Среди камней, упавших звёзд,
Веселья нет для человека,
Так долго он страданья нёс,

Он пёс, бегущий за трамваем,
Ему его не обогнать,
Видать, судьба давиться лаем,
Давиться злостью, но глотать,

Бежать по вре'менным коробкам,
Коротким выходным в вине,
Кататься в лифтах по высоткам,
Кидать годами по воде,

Кулак сжимать, но без удара,
Куда нам… Дали бы кусок…
Крючок спустить, возможно, надо,
В начальника или в висок?

Песок посыплется из раны,
Давно иссохлась в теле кровь,
Ты не влетишь в телеэкраны,
Да кто ты здесь? Всего лишь гость.

И кость, истлев до окончанья,
Привет прощальный в завтра шлёт,
И внуки лягут непечально,
В рассыпанный тобой песок.

Создай семью – ячейку мира,
Купи свой кров – уют, квартира,
Возьми кредит на сотню лет,
За это фирмой будь воспет,

Найди работу с мягким креслом,
Остепенись, стань добрым, честным,
Для блага общества полезным,
В толпе, уверен, хватит места,