Ирина Туманова - Грани мелодий моих

«Столько ждали, подождем еще. И в его понимании ведь все только начинается, так пусть реально это „все“ произойдет через полгода. Не сегодня».

Они гуляли до утра, дрожали, как подростки, уходили все дальше в ночь от шикарного, сверкающего зазывными неоновыми огнями отеля, погружались в глубины парков и скверов. К отходу поезда стало очевидно, что они друг у друга есть. Кирилл говорил, что любил, любит, будет любить, просил его не забывать. Поезд набирал ход. Уставший, не выспавшийся, готовый исполнить ее любое желание, он стоял на перроне и твердил, что приедет зимой. Ника с грустью подумала, что обманула себя, струсила. Еще одна драгоценная жемчужина не попала в ожерелье. А может, наоборот, она поступила мудро? В ее огромных карих глазах вдруг появилась таинственная глубина.

– Он приедет, – произнесла она в пустоту и, поправив рукой жемчужную подвеску на шее, слегка улыбнулась. Под стук колес рождались строки:

То, что с дороги показалось густым перелеском, в действительности было разделительной лесопосадкой между трассой и микрорайоном. Автомобиль стоял у обочины, подмигивая аварийками. Безумствовала весна с остатками жухлого снега, ручьями, кричащими, обнаглевшими птицами и островками грязи. Кое-где на склонах кювета уже проглядывала прошлогодняя трава с первой желтой мать-и-мачехой, ошеломляющей своей желтизной и свежестью зелени. Они, опьяненные этим весенним безумием, каким-то образом оказались рядом с разросшейся развесистой рябиной, без листвы, но с уже набухшими почками. Казалось, сейчас, под напором земных проснувшихся соков, все в природе взорвется, буйная свежая зелень поменяет в доли секунды одну картинку на другую. В висках бешено стучало, они ощущали себя подростками, способными на любые безумства. Сорвать этот весенний поцелуй здесь и сейчас, любить… Постепенно, умиротворенно-успокоенные, они стали возвращаться в реальность бытия. Дорога, машина, они охвачены весной… И в тот момент, взглянув в сторону, увидели несущегося на поводке огромного бульдога и девочку. Весь их сказочный лес, оказывается, и состоял из этих нескольких голых кустов. Огромные блочные девятиэтажки взирали на них с любопытством всеми своими окнами. С другой стороны семенила старушка. Они, как застигнутые врасплох воришки, сползли в кювет, ближе к дороге. Выбравшись, уже не так резво, к автомобилю, посмотрели друг другу в глаза и… рассмеялись. Да, такое не забывается. Кажется, их никто не видел. Ну и увидели бы… Что ж теперь. Оставшуюся часть пути ехали молча, слушая какую-то ненавязчивую музыку.

* * *

– Они дружат, но с интимом завязали?

– Да нет. Они практически не видятся, но оставили интим…

Вино, оливье, бесконечные ненужные разговоры, друзья, пары, флюиды. У некоторых так всю жизнь, а у других так когда-то было, потом надоело. В этот вечер она почувствовала к мужу К. замечательнейший, волнующий трепет. Муж К. мгновенно это понял. К. смеялась, танцевала, пела, возможно, тоже распространяя вокруг себя всевозможные флюиды. Но он – каков… Столкнувшись с ним в тесном коридорчике малогабаритной квартиры в районе туалета, она вдруг поняла, что ее целуют. Он держал одной рукой дверцу туалета, где была его жена, и при этом невозмутимо целовался с ней.

Да, они герои, они на высоте, всех обвели вокруг пальца… Eще долго беседовали о разном, чувствуя себя победителями. Но вдруг одновременно замолчали. Да, они были слишком умны, проницательны, красивы, молоды и эгоистичны. В соседней комнате давно не звучала музыка. Оттуда никто не выходил, и было очень тихо, там целовались его жена и ее муж.

Однажды ей стало казаться, что она заложница его переводов и диссертаций. Он давно был в ее лаборатории, тема его диссертации вполне перспективная, и зарплату она определила ему довольно-таки высокую, но… Легкий роман для нее уже давно закрыт, а он не желает расставаться с сексуальными научными проработками. Все попытки с ее стороны прекратить этот пункт их отношений приводят к срыву сроков сдачи научного материала и к депрессии. Нелегко быть женщиной-руководителем. Что делать? Она поняла, что – заложница.