Валерий Александров - Щедра пейзажа акварель. Сборник стихотворений

рано утром, по росе,

сумасшедшие по виду,

не такие, как и все,

лежебокам, не в обиду,

по тропе лесной, туманной

в гору, а потом с горы,

бред фантазии обманной,

жизни каверзной игры,

там меж гор стремится к Аю,

извиваясь, словно уж,

нет её родней, я знаю,

как ручей, река Багруш,

всё зависит от погоды,

так бывает не всегда,

козни матушки природы,

как хрусталь его вода,

бродит хариус, как волк,

всё, что есть, его добыча,

он в охоте знает толк,

очень смел, его обычай,

не пропустит мимо муху,

как стрела из глубины,

шум, не слышный даже уху

взрывом будет тишины,

вот и всё, и брошен вызов,

леска, удочка в струну,

и на сталь уже нанизан,

тянет мощно в глубину,

дух захватывает схватка,

и обрыв случиться может,

на рывок идёт обратка,

и озноб от нервной дрожи,

вот он, крепкий и упругий,

расщеперил плавники,

не видать ему подруги,

не видать ему реки,

день проходит незаметно,

вот уже заря над лесом,

по тропе, едва приметной,

к дому, как гонимы бесом,

за спиной рюкзак с добычей,

а усталость у крыльца,

есть в крови такой обычай

в духе крепком удальца…

вода струилась меж камней,

по дну от листьев тень играла,

упала муха, вслед за ней

торпедой рыба стартовала,

голодный хариус с утра

идёт на стрёме за добычей,

меланхоличным был вчера,

не в масть погода, вот обычай,

он незаметен, он герой,

он атакует без раздумий,

он увлечён своей игрой,

его азарт, предел безумий…

за окном с листвой уж клёны,

млеет ночью тишина,

шелест радостный зелёный

до зари лишает сна,

примеряет вновь луна

на себя созвездий стразы,

жалко очень, тишина

не даёт расслышать фразы,

мне казалось, что весна

с нежной радостью вздыхала,

нас к мечте звала она,

кровь невольно волновала…

лишь щебет пташек, тишина,

и старый парк казался чудом,

аллеи вдаль зовёт струна,

стволы покрыты изумрудом,

шуршит гравийная дорожка,

ведёт она в страну чудес,

не вид привычный из окошка,

там полон тайн дремучий лес…

у каждого дождя своё лицо,

характер свой, свои привычки,

бывает ливень наглецом,

вторгаясь в самые кавычки,

бывает очень нежным дождь,

когда достанет уже пекло,

молясь на небо, его ждёшь,

и выглядишь довольно блекло,

он многолик, как этот мир,

он может быть вполне весёлым,

звучащим словно сотня лир,

дарящим благо тихим селам,

он может тихим быть и нудным,

в такое время сладко спится,

а, может, шумным и приблудным,

чуть замедляя бег в столице,

сказать хочу в его защиту,

когда уже все хором взвыли,

подобен он большому ситу,

он защищает нас от пыли…

после Пасхи явилось тепло,

всего лишь день отвёл творец,

воспряло сразу всё, пошло,

на голой ветке пел скворец,

сновал счастливый паучок,

взялась, невесть откуда, муха,

процеженный сквозь щель пучок

приятно грел собаке брюхо,

уже тянули соки почки,

готовые вот-вот взорваться,

красуясь зелёню, листочки

под ветром будут волноваться…

земля проснулась, ширь полей

уже пестра, как шерсть коровья,

в вершинах старых тополей

вороны ладили гнездовья,

к полудню шустрый ветерок

уже прошарил все кусты,

усерден был, видать, промок,

в траве сухой сушил персты,

река промыла на стремнинах

уже на белый свет окошки,

осинки юные в лосинах

к воде протягивали ножки,

весна кругом, весна повсюду,

всё пробуждалось после сна,

она всегда подобна чуду,

девица юная, весна…

стукнул кто то среди ночи

осторожно по окошку,

распахнул от страха очи,

может быть, не понарошку,

нет, ни кто то, и не гость,

зря душа разволновалась,

то рябиновая гроздь

ветру злому не давалась,

утро солнцем озарило

белизну окрест снегов,

тишь морозную дарило

дланью щедрою богов,

гроздь красна на фоне белом,

ветер злой давно затих,

снегири склюют меж делом,