Валентина Спирина - Девять Жизней. Девятый вал

– Хочешь, поплаваем?

– Ты кто?

– Меня зовут Даце.

– Конечно! – обрадовалась я, хоть кто-то имеет такое желание как я. – Только купальник надену.

Я бросилась в свою палату, чтобы взять купальник, но порывшись в тумбочке, не нашла его.

– Вы не видели моего купальника? – спрашивала я бабушек.

Они качали головой, делая странные лица.

– Ладно… поплыву в майке и шортах…

Даце первая зашла в воду, она спрыгнула с окошка, в воде оказалось совсем мелко, а дальше, по мере того как она заходила в воду, становилось всё глубже. Сначала её красивые бёдра погрузились в воду, затем тонкие плечики, а потом она сделала прыжок и поплыла. Плыла она красиво, словно серебристый дельфин, резвящийся возле корабля. Это меня вдохновило, что я перекинула ноги через раму, и кое-как сползла с подоконника. Ступив в прохладную солёную воду, я почувствовала неописуемый восторг. Ноги ощутили блаженство и наполнились силой, а когда я сделала пару шагов, ощутила, что они будто помолодели, потом колени, дальше бедра… я всё дальше и дальше заходила в море.

– Андреа, немедленно вернитесь! – услышала я голос за спиной. Медсестра кричала мне из палаты окна, а пожилые женщины в таких же чёрных майках и шортах испуганно смотрели на меня.

– Плыви! – в тоже время закричала Даце, и мои ноги, будто отделились от тела, тянули меня в море за серебристым дельфином, в которого она, как мне тогда показалось, превратилась.

И вдруг я осознала одну печальную вещь, о которой в тот же миг пожалела, я слишком не глубоко зашла в воду, выше колен, и мои ноги готовы были унести меня в синеющую даль, но остальное тело, оставшееся на поверхности было прежним, оно не коснулось воды, а потому тянуло меня обратно. Силы были не равны, мои ноги при жизни были не такие сильные, по сравнению с крепким и очень развитым телом, а потому сейчас оно перетягивало меня. Мне не хватило каких-то 5 минут, чтобы зайти в воду дальше, хотя бы по пояс, до того как меня окликнула медсестра.

На море разразился сильный шторм противодействия, и я, испугавшись, бросилась к своему окну, влезла в него и оказалась в палате. Медсестра велела мне немедленно лечь на кровать.

– Нет! – кричала я, не желая отходить от окна. Шторм, разыгравшийся на море превращал воду в снег, и вода замораживалась на моих глазах.

– Даце! – кричала я.

Сухие старухи и перепуганная медсестра тащили меня от окна, а я, вцепившись руками в раму, отчаянно сопротивлялась, выкрикивая имя прекрасной «русалки», всматривалась в снежную лавину, которая постепенно становилась белой утоптанной гладью.

Моя кровать была у окна, и когда им удалось повалить меня на неё, я всё равно видела некоторый кусочек в пространстве окна. Там была зима, и люди в тёплых пальто и меховых шапках шагали по утоптанному снегу, который образовал большой белый пустырь, где совсем недавно было огромное синее море. Мне стало холодно и я задрожала.

– Там было море… и дельфин… Даце.

– Всё пройдёт, – - успокаивала меня медсестра, вставив мне укол в вену.

Старухи столпились возле моей кровати и что-то друг другу шептали.

– Искала какой-то купальник, говорила, что плавать пойдёт…

– Выпрыгнула из окна, разговаривала сама с собой… хорошо, что мы на первом этаже…

– Она очень одинокая, у неё никогда не было семьи… к ней никто не приходит…

Мои веки медленно наливались, пока глаза окончательно не закрылись. Я погружалась в сон, под действием лекарства, но перед этим успела задуматься о том, что они сказали.

Когда я очнулась, то долго не могла понять где я и что со мной произошло, но забыть бирюзовое море, теплоту летнего воздуха и Даце я не могла… Я пошла к зеркалу, чтобы посмотреть на своё отражение, зеркало висело так низко, что не отражало меня полностью, в нём были видны только мои ноги выше колена: старые, дряблые, распухшие, поражённые фиолетовыми венами варикоза. Как странно, значит я действительно старуха, запертая в сумасшедшем доме, и там за окном холодная зима и обледенелый пустырь.

Как часто люди начинают придумывать себе… фантазировать, мечтать.

«Но это правда, море действительно существует», – - услышала я знакомый голос у себя в голове.

– Даце! – воскликнула от радости.

Мой мозг словно разделился на две части: в одной были лживые старухи, чопорная медсестра, больничка и материальный искажённый мир, который хотел убедить меня в том, что я всё придумала, что я сумасшедшая, а во второй части было море и жила Даце, моя любимая девочка-дельфин.