Валерий Карт - Стихи. Книга 2

Бросив все, любовь и клятвы.

Правда, я страдал не очень

От неверных червоточин,

Без старания и страха

Я забыл свою жар-птаху.

И гуляю одиноко,

Как ковбой из Ориноко,

Как в пампасах дикий буйвол,

Я живу легко и буйно.

На звонки не отвечаю,

Запиваю бренди чаем

И читаю вслух газеты,

И целуюсь с сигаретой.

Так живу, не знаю сколько,

Жду, когда позвонит полька,

Чу, звонок – стрелой к прихожке,

Как плешивый к неотложке.

Видимо напился чаю,

Потому ее прощаю,

Чтобы в пух не разориться,

Надо с ближними делиться.

Фасад домов, как дань природе,

Обоями к весне потек.

Слезой наполнился каток,

Протаял снег на огороде.

На скулах рек размытый грим,

Что макияж на старой деве.

Крещенские морозы, где вы?

Крадется Пасхи сдобный гриль.

На полдень выстрадался март,

Народ любуется Плющихой,

Колдуньей и полушутихой;

То истинный весенний старт!

Хранитель святый пролетел,

И «Сороки» скликают птахи.

А я крыла своей рубахи

Наполнить ветром захотел..

Разноязыко воронье

Спешит обхамить пешехода.

А все же это все природа,

И значит это все мое…

Август растворяется в тумане,

Спас ореховый, холщовый спас грядет

Паутиной шелковистой манит,

В рощу золотистую зовет.

Постарел задумчивый орешник,

Потемнела тихая вода

И береза, как литой подсвечник,

Выкинула руки в никуда.

Шаловливый заяц очень занят,

А зайчихи в тальнике ворчат,

Тарантеллу хором тарабанят,

Веселят мальчишек и зайчат.

Август постарался, что художник,

Расписал лесные терема!

Ласковый, не торопливый дождик

Умывает пажити-дома.

Вечереет… Летнюю картину

Застилает розовый туман

И чарует фея-паутина

Бабье лето, словно сон-обман.

Независимо от солнца

Я – его вторая тень,

В потайной стене оконце

И без промаха мишень.

Я не ангел, не хранитель

Душ и тел, и дум,

Личный я телохранитель

От ножей и дул.

Все, что колет, ранит, режет

В беге весн и зим,

Не страшат ничуть – я рейнджер,

Рядом друг «Узи».

Мой хозяин чудо света,

Ярый бизнесмен,

Спать не ляжет без жилета,

Настоящий «Мен».

В этой жизни я, как в драке,

Выжил, встал, пошел,

Знать родила мать в рубахе,

Очень хорошо!

Не торопись, не уходи,

Не все пропето…

Дурманит сладкий дым кадил,

Как сталь стилета.

Протяжно лопалась струна

Твоей гитары,

Печаль ни к месту, старина,

И мы – не пара.

Тебя в ночи никто не ждет,

Лишь ветер воет,

Беззубый и домашний черт

Грызет обои.

Трещит и плавится свеча

Последней встречи,

Не делай ставок сгоряча,

Еще не вечер.

Давай пригубим, помолясь,

Наш поздний ужин,

Вечеря явно удалась,

А свет – не нужен.

Возможную обиду скрасить

Пытался, мучаясь, любя,

Искал, до одури, тебя

И возвращался восвояси.

Она – фемида грешных грез

На фоне рыжего заката,

Не то, чтоб страсти маловато,

А просто лист спадал с берез.

И позади не легкий век,

Ожоги дня, осколки лета,

Летит и кружится планета,

Омытая водою рек.

А было просто хорошо,

Кусты жасмина в палисаде

И вы шептали: «Бога ради…»

И дождь серебряный прошел.

Но вдруг взорвалась тишина,

Колокола тревожно пели,

Душа едва держалась в теле,

Изнемогая, как струна.

Чисты, светлы березовые рощи,

Белы стволы сафьяном-берестой,

Уснешь в траве, а над тобой полощет

Волшебным малахитом лист густой.

Рождались в долах теплые туманы,

В серебряных качаясь берегах,

Трава живая, полная дурмана,

На сенокосных царствует лугах.

О, как манит березовый подлесок!

Дурманит дух младой, добанный лист,

А в кущах я – восторженный повеса,

Любимец леса, весел и плечист.

Бреду лугами, травы мне по пояс,

Вослед целуют руки васильки,

О верности своей не беспокоясь,

Склонились долу ивы у реки.

О Русь моя, зеленая обитель!

Холмы, дубравы, топкие места,

Храни вас Бог, а вы меня храните,

Листвой зеленой трогая уста…

Запоздало лето, заблудило,

Утром морось, к вечеру туман,

Радуги таинственное диво,

Волшебство, космический обман.

Хариус беснуется на плесах,

Слышится таежное «Ку-ку!»

Журавли купают ноги в росах,

Стряхивая жемчуг на бегу.