Виктор Балдоржиев - Приглашение в тишину

Пеннознойный солончак!

Сушит солнце жгуче-белое

Травы, землю – до основ!

Где же суслик оробелый,

Враг народных колосков?

Кружит коршун в небе желтом.

Жажда! Пыльная жара!

«Волги» черные – у поля,

А по полю – трактора…

И – снимает оробело

Знойный полдень фотокорр:

В черных «волгах» – люди белые,

Очень важный разговор…

Фотокорр, вернувшись с трассы,

Ставя старенький штатив,

Будет думать про контрасты,

Негатив и позитив…

Оживут на снимках влажных:

Белогалстучный райком,

Знойноглинистая пашня,

Загорелый агроном…

Черной-ночью, в красных ваннах,

Жизнь без ретуши – не в лад?

Заглянцованно, обманно,

Днем те снимки заблестят…

В командировке

Журналистам районных газет…

Будет так: у пыльного кювета

Зафырчит наш «Газик» ни с чего.

Что-то там – в моторе перегретом,

Видно, отчего-то не того…

И шофер, невыспавшийся, сонный,

Будет рыться в пыльном бардачке.

И гурты на пастбищах отгонных

Заклубятся пылью вдалеке!

Но редактор скажет нецензурно -

Рухлядь ждут утиль и вторсырье,

Что, конечно, это неразумно -

На балансе числится старье.

Что расходы вчетверо излишни,

Нервы на пределе у него,

Но ему в «инстанциях всевышних»

Отвечают что-то не того…

А шофер наш скупо улыбнется,

Зазвенят потертые ключи.

Вдруг мотор, чихая, заведется,

И редактор, хмурясь, замолчит.

Едем по извилистым дорогам,

Степь – до горизонта самого!

Где-то в нашей жизни отчего-то

Почему-то, что-то, не того…

Пал Иваныч!

Депутат народный, с партбилетом,

Пал Иваныч, ездил в дождь и в зной.

И теплом души его согретый

Жил народ на вахте трудовой!

Трактора пыхтят под небом низким,

Бригадир команду подает,

И, в спецовке, прямо к коммунизму

Труженик полей их поведет!

Степь да степь широкая привольна!

А в степи отары и туман…

Труженик степей опять доволен -

Пятилетний выполнил он план:

Секретарь райкома держит слово,

Нечего тут даже обсуждать:

«Надо увеличить поголовье,

Надо – молодняк осеменять!»

Ехали машины по дороге,

В черных «Волгах» – добрые слоны,

Были председатели в тревоге,

Были в беспокойстве чабаны…

Скрылись трактора за горизонтом,

Молодняк упитан был и цел!

Секретарь райкома встал под зонтом

И победным взором оглядел:

И дымок, что пыхал к коммунизму,

И над юртой трепетный кумач,

И того, кому он вставил клизму,

По-партийной линии – строгач…

По-простецки выпили, без чванства,

Развернулись – снова заседать!

И простую пыль из-под начальства

Очень было радостно вдыхать!

Но ягнята вымерли все за ночь!

(Маленький ягненочек такой!)

Секретарь райкома, Пал Иваныч,

Что же ты наделал, дорогой?. .

Что же ты наделал, окаянный,

Что же ты наделал, дорогой!

Степь да степь привольная в тумане,

По дорогам дождик проливной…

Вечерняя беседа стариков

Мерцанье звезд ночного небосвода.

Сиянье вод задумчивой реки.

Таинственно прислушалась природа -

О прошлом вспоминают старики!

О прошлом вспоминают старики.

Сплетая вязь забытых мудрых слов.

Как от меня слова те далеки!

И как найти мне тайны тех годов?

Как разгадать сплетенья мудрых слов.

Забытые легенды и преданья?

Ведь я, потомок грозных седоков,

Как гость незваный слушаю сказанья.

Гураны

Над степью бурятской бураны.

Знобящий студенистый снег.

И житель здесь прозван гураном.

Чалдонской земли человек!

Мы к этим границам России

Корнями навек приросли.

Не каждому в мире по силам

Быть жителем нашей земли…

Живем мы в извечной тревоге

С языческих древних веков.

Остроги, остроги, остроги.

Да зоркие вышки постов!

Что можно из ссыльного выжать

Средь этих дождей и снегов?

Да разве б смогли они выжить

Без наших гуранских хлебов!

На нашей земле добывая

Свинцово-убойный металл.

Бродяга, судьбу проклиная.

Как в песне поется, бежал!

Крамольники, вольные души.

Едва доходили сюда.

И сотнями гибли от стужи.

Гураны здесь жили всегда!

И край мы родной защищали

С молитвой: «Господь нас спаси!»

Мы свой «Капитал» изучали

В серебряных копях Руси…

Не мы под ружейные дула

По этим острогам прошли.

Но были еще караулы

Вдоль рек забайкальской земли!

И помнят, конечно, издревле

Чубатых и смуглых солдат