Андрей Шаргородский - Спермотоксикоз (сборник)

Был обычный вечер, мы только поужинали и собирались смотреть какой-то фильм. Вдруг с кухни донёсся душераздирающий крик кошечки. Я пошёл глянуть на очередной урок для кошки от Зины. Войдя в кухню, увидел, что она держала кошку за хребет и орала ей в морду:

– Я тебя предупреждала, что это будет в последний раз? Ты опять наложила в мои тапки? Всё, моему терпению пришёл конец!

С этими словами, абсолютно не обращая внимания на меня, она открыла шкаф кухонного стола – раз, быстрым движением достала топорик для рубки мяса – два, со всей дури махнула рукой – три, и отрубленная кошачья голова покатилась по полу – четыре. Я онемел, и хотя у меня была короткая стрижка, всё, что оставалось на голове, встало дыбом. А Зинуля бросила на пол тело кошки без головы, и… оно побежало, метра два, затем начало биться в конвульсиях. Прыжки тела бедного животного так развеселили мою будущую жену, что она совершенно преобразилась, разрумянилась и повеселела, как это было в деревне.

– Ну, чего стоишь, неси тряпку и швабру из ванной, – улыбаясь, попросила она меня.

– Ты чего наделала? – проронил я с ужасом.

– Наказала непослушную кошечку. Теперь я убедилась, что домашние животные не для меня! Милый, я положу всё это в помойку, заверну в пакетик, так что вынеси, как будет настроение, – сказала она и продолжила мыть посуду, мурлыкая себе под нос какую-то песенку.

Решение бежать пришло не сразу, минут через пять. Прихватив документы, я оделся и пошёл выносить помойку.

– Ты что так вырядился? – окинув взглядом меня, спросила моя рыбка, как я её ласково называл.

– Так спортивный костюм весь в крови, что попалось под руку, то и надел, – сказал я и понёс помойное ведро к выходу.

– Фильм классный скоро начнётся – «Зловещие мертвецы», не задерживайся.

– Да я его уже видел, подышу немного, – ответил я и, обувшись, быстро вышел.

До вокзала пешком было пять минут, но добежал я до него значительно быстрее. Я всё рассчитал правильно, и уже на следующее утро звонил двоюродному брату с Курского вокзала.

– Ты откуда? Тебя все ищут, – сразу сообщил мне он.

– Я знаю, позвони родителям, успокой, что со мной всё в порядке, и приезжай на вокзал, как сможешь, только возьми тысяч 10–15, мне надо уехать. Только никому ни слова!

– И Зинке?

– И особенно Зинке ни слова!

– Ладно, через полтора часа возле касс.

Прошло два часа, как он подъехал.

– Я сказал всем, что тебя замели на 15 суток, – начал он с хороших новостей, – Зинка не поверила, а отцу сказал, что ты у меня.

– Ладно, не важно, мне действительно надо уехать на некоторое время, чтобы хорошо всё обдумать.

– Ну и куда?

– В Новосибирск, у меня там одноклассник фирму держит, у него перекантуюсь.

– Смотри, дров не наломай.

– Не учи отца кататься.

Мы попрощались, а я уже через два часа ехал в поезде навстречу новой жизни, как мне тогда казалось…

Ночью требовательный голос приказал мне быстро одеваться. Открыв глаза, я увидел двух милиционеров, которые объяснили мне, что я задержан по подозрению в жестоком обращении с животным и мне необходимо выйти с ними на станции для оформления. На нижней полке запричитали: «А ведь по виду и не скажешь, что садист».

– Поезд стоит мало, так что давай, не чешись, – коротко и ясно объяснил мне майор. – Проводник, если что, выкинь красный флажок.

Сняли меня на станции с нежным названием «Шахунья», и уже скоро я лежал на больничной койке в отдельной палате нашего городского психоневрологического диспансера. Как мне объяснил врач на осмотре, уголовное дело по статье 245 «Жестокое обращение с животными» прекращено, но мне назначено принудительное лечение от зоофобии и айлурофобии. От дальнейших разговоров он отказался, сказав, что всему своё время. Весь этот и следующий день мне что-то кололи, давали таблетки и купали в хвойных ваннах. Вечером, когда я уже собирался спать, дверь тихонько распахнулась, и ко мне в палату зашла моя рыбка, ненаглядная Зинуля. Я очень обрадовался, когда она безо всяких вопросов юркнула ко мне под одеяло, тихонько сказав, что в течение часа к нам никто не войдёт.

На следующий день она мне всё рассказала.

– Когда поняла, в чём дело, после твоего исчезновения, я решила не тратить время зря на поиски, а просто написать заявление в милицию, что так-то и так, жених мой страдает болезнью, опасной для окружающих, что его нужно найти и лечить. Ко мне отнеслись сначала с недоверием и откровенными ухмылками, но когда я вывалила им на стол бедную кошечку нашу с отрубленной головой, которую вытащила из помойки, то двоих из троих присутствующих при этом милиционеров стошнило, а третий сразу стал энергично куда-то названивать. Ну и через день ты уже был здесь.