Денис Ганиман - Эфемерида

Утонув на просторах прерий,
Где от солнца красна земля,
Я прошу мне всего лишь верить,
Ведь иначе никак нельзя.

Если вдруг появлюсь на пороге
Босоногий, голодный, уставший,
Не смотри на меня слишком строго,
Я потрёпанный, но ведь не павший.

Если вдруг одиноким и нищим
Стану я и немного сутулым,
Значит, просто духовная пища
Заменила жаркое из куры.

Если вдруг я приду весь чумазый,
Но счастливый, сияя улыбкой,
И, как прежде, чудной, кареглазый,
Значит, выбор мой не был ошибкой.

Если вдруг… ай, всё это не важно:
Не должны страхи сковывать душу.
Обещаю, что буду отважным,
Жить с распахнутым сердцем наружу!

Смотрю в глаза твои и вижу
Причал, закаты, маяки…
Хотел сказать, что не обижу,
Но взгляд и мысли далеки.

Ты не со мной, ты там, в пучине:
Гроза и гром рабочих дней,
Слова из соли. В чём причина?
Зачем ты слушаешь чертей

И поднимаешь чёрный парус,
И холодишь свои уста?
Что ж, пусть, но я останусь.
И даже если речь пуста,

Я буду слушать бездыханно,
Лелея память о былом.
И если лжёшь, то лги мне складно,
И не забудь, прошу, о том,

Что наше время на исходе,
Не повторишь сей краткий миг.
Ты – о деньгах и о погоде,
А я-то к вечности приник!

И не могу я про пустое,
Ну, хоть убей вот, не могу.
Вся эта блажь поэту – горе,
А небо гнёт свою дугу

И зажигает разноцветьем
Искристых радуг кудеса,
И льётся дождь. Ты не заметишь.
Так и погаснут небеса.

И вновь гляжу в твою пучину
Солёных слов, холодных глаз,
Страшась, что я… что тоже сгину,
Что разобью о риф души компас.

Э. Асадов сказал бы лучше
Про слово, что злее перца,
Про разбитое в хлам сердце
И обиды исход худший.

Да, мой стих не совсем ладный.
Я и сам бываю жестоким,
Обозлённым и одиноким:
Голос гнева такой смрадный!

Сгоряча, прошу, не рубите —
Постарайтесь сперва думать.
Прежде чем рвать души струны,
Вы, пожалуйста, полюбите.

Жизнь – безграничное море,
Манит его пучина.
Волны – всему причина,
Счастье зовёшь или горе.

То, что рождает волны,
Теплится в человеке:
В море бросаем сети,
Думая, что свободны.