Михаил Лубянский - Прощай, страна чудес

Никаких скамеек в кузове не было. Те, кто стояли впереди, держались за обрешетку у кабины. Задние держались за передних. Все были здесь: Небожак и Долгополый, Дорошенко и Гетманенко. А ещё Довбня, Шквыря, Китайгора и Гладиголова. Диковинные были фамилии у этих хлопцев!

Погода стояла тёплая и пасмурная, непривычная для начала декабря. Вокруг было черно, дул влажный ветер. Хорошо ещё, что дождя не было.

Грузовик понёсся к северу от города. Примерно через полчаса он свернул с твёрдой дороги влево и остановился на ровном сыром лугу.

Там солдаты увидели военный газик с брезентовым верхом, возле которого стояли офицер в плаще и солдат, водитель этой машины. Лица офицера солдаты разглядеть не могли, тем более что они ещё мало кого знали в полку. Они и друг с другом-то только недавно пообвыклись.

Оказалось, что этот чин, погоны которого были не видны под плащом, приехал сюда поохотиться и застрял на болотистой равнине. Вот и вызвал себе подмогу.

– А ну, солдаты, давай, навались! – скомандовал горе-охотник, включив первую передачу и сильно нажимая на газ. Десять молодых здоровых парней дружно налегли сзади и с боков на корпус машины. Охотник отчаянно газовал, едкий бензиновый чад точил глаза и забивал дыхание. Колёса бешено крутились, обдавая грязью ещё не обношенные шинели солдат. Но машина не сдвинулась вперёд ни на один миллиметр.

Тогда охотник решил вытащить свой газик тросом с помощью прибывшего грузовика. Трос прицепили и потянули, но тяжёлый «ЗИС» тоже застрял в болотистой почве.

После долгих бесполезных попыток моторы заглушили, и охотник разрешил солдатам отдохнуть. Своего шофёра он снова послал в полк за танковым тягачом. А сам засел в газике, где на заднем сиденье лежал его охотничий трофей – пара каких-то задрипанных пичуг.

Солдаты встали в стороне от машин, достали кисеты с махоркой и закурили. Кругом стояла непроглядная темнота. Ни вблизи, ни вдали не светился ни один огонёк.

Я не скрыл своей досады:

– И когда же этот шофёр дойдёт до полка и когда приведёт тягач? И когда мы попадём домой? Весь полк уже спит. И кино посмотреть не дали…

Казюков меня успокоил:

– Кино – это ерунда. Фильмец так себе. Я успел его посмотреть ещё дома. Это из заграничной жизни. Там один молодой красавец, искатель приключений, выдавал себя за представителя знатного рода и богача. Кружил он голову женщинам, обманом завладевал их деньгами и драгоценностями. Потом его разоблачили и лишили буйной головушки. Угодил он под нож гильотины.

– И поделом ему! – вставил своё слово Небожак. – Не рядись в чужую шкуру, не охмуряй доверчивых дур. Пришлым летом был у нас на Волыни случай. Поздно вечером возвращались мы компанией из соседней деревни. Дорога наша проходила мимо кладбища. Место глухое и жутковатое. И вдруг перед нами вырастает что-то белое и огромное. Не скрою, мы сильно испугались. А один наш дружок. Тарасик, хлопец отчаянный. То ли от храбрости, то ли со страху ткнул он это чудовище ножом. Оно вскрикнуло и упало. Подошли мы, приподняли его белый балахон, и что же? Это же наш односельчанин, большой выдумщику и шутник. Видно, вздумал нас напугать. Накинул на себя простыню и стал на ходули. Вот и напугал. Скончался он у нас на руках. Потом его, как положено, похоронили. А Тарасику ничего за это не было. Даже судить не стали.

Слушатели помолчали. Довгополый усмехнулся:

– Мы тут как на Бежином лугу. Там тоже было много рассказано страшных историй…

Гладиголова ему возразил:

– Так, да не так! У ребят там горел костёр, и они полёживали себе на мягкой траве, на тёплой земле. А тут…

А тут, действительно, было гораздо хуже. Сапоги у солдат отсырели, шинели были грязные и мокрые. Становилось зябко, да и хотелось уже спать.

Дорощенко вбил окурок каблуком в землю и предложил:

– А теперь я расскажу вам одну историю. Но не страшную, а скорее забавную. Я её от своего дядьки слышал, брата отца.

«На фронте мой дядька жил одно время в землянке вдвоём с товарищем, тоже офицером. И вот к этому товарищу приладилась ходить ночами одна женщина. То ли санитарка она была, то ли телефонистка – дело не в этом. Отгородятся они в уголке плащ-палаткой и занимаются своим делом. А ведь всё хорошо слышно.

Однажды этого товарища куда-то услали на всю ночь. А дядька взял и лёг на его койку. Так… на всякий случай.

Ночью пришла эта подруга, разделась и нырнула к нему под одеяло. Ну, дядька не растерялся и своё не упустил. Она ему шепчет что-то, а он ей через губу всё «угу» да «угу». Ладно, уснули они.