Валерий Карт - Стихи. Книга 4

У горы дремучей Лысой
Шабаш нечисти и ведьм.
Больше хари, а не лица
На ночь – боязно смотреть.
Перхоть сыплется с проплешин,
Шерсть топорщится кустом.
Господин – паскудник Леший
Дрыхнет в ельнике густом.
От кикимор не отбиться,
Как на сучке блудной блох.
Гуттаперчевые лица,
Вурдалак, что кабыздох.
Рядовых чертей и главных
На ветвях, хоть пруд пруди.
Но закон один: нет равных,
Сатана всех впереди..
Дикий хохот, визги, пляски,
Безобразный хоровод.
Это явь, дружок, не сказки.
Если смелый, что ж, вперед!
***

Пахнет свежей прелью,
Лист шуршит опавший.
Не разбудит трелью
Соловей из чащи.
Поредевшей кроной
Клен дрожит тоскливо.
Я стою влюбленный
В цвет плакучей ивы.
Сиротливо осень
Дарит сумрак стылый.
Серебрится проседь
На висках у милой.
Девушки – рябинки
Уронили кисти.
Ах, как зарябили
У березки листья!
Пробудился леший
На кривой осине.
Видно душу тешит
В стылой болотине.
Радостно, непросто
Жить под небом синим.
Сыплет на погосты
Стылый дождь России.
Маме

Стаял с крыш горбатых
Потемневший снег.
Поле всё в заплатах,
Словно в клочьях ваты.
Значит – быть весне!
Утром по дорогам
Чуть звенит ледок.
Выйдешь наземного.
Смотришь – у порога
Вновь упал снежок.
В чистом небе гуси
Плачут надо мной.
Выходи – любуйся
Утреннею Русью,
Милой стороной!
***

Напоследок волшебного лета
Убегаю от новой любви,
Подарила нам фея карету,
Хлад измены и ярость в крови.
Цепенеем от бешенной скачки,
Что нас ждет, эшафот или рай?
Рядом губы ревнивой казачки,
За каретой – собак злобный рай.
Я бросаю потухшие вожжи
И теряюсь с любимой в ночи,
Бабье лето волнует до дрожи
Боль моя, затаись, не кричи!
Рассветает. Тоскует кукушка,
Один вздох от судьбы до беды,
Колоколенка ветхой церквушки
Восстает из озерной воды.
Оберну твое тело фатою,
Унесу в голубое жнивье…
Торжествует любовь, значит стоит
Ускользать на карете вдвоем.
Экзамен

Мы души чистые не грели
В подушках и перинах лени.
Мы знать не знали о мигрени
И знать, пожалуй, не хотели.
Сказало утро: «До свиданья…»
Катилось солнышко к комоду.
Шестидесятых лет прощанья
И в путь – к столичному бомонду…
Почти намазы, уикенды
С гранитных алтарей поэтов.
И заливался модный кенар,
И пел, и пел о том и этом…
Но наши души, как гетеры,
Феноменальны и сезамны.
Но наши судьбы – чисто стервы,
А мы – судьбе сдаем экзамен!
И ни податливое лоно,
Ни ветер, штормовой и мятный
Не бросит вдруг под пресс шаблона
Феномен лет шестидесятых…
***

Мир опрокинулся в туннель,
В туннель очей твоих бедовых.
Порою сине – бирюзовых,
Кристально – чистых, как капель.
Земля в сиреневом дыму,
По облакам катилось солнце,
Предельно знойное, как стронций,
И снизошло за Калыму…
Сорвалось в Тихий океан,
Восток вишнево накаляя,
Чуть – чуть верхушки наклоняя
Мачт корабельных разных стран.
Стальною проволокой дождь
Касался трассы магаданской,
Себе казался принцем датским
Я в эту будущую ночь…
Судьба решилась нам помочь,
Коснулась нежно губ любимой.
Мы страстью скованы единой
И отгоняем страхи прочь…
***

Задождило к урожаю или к мору,
Кисея не кисея, а просто хлябь,
Псы дворовые подняли к небу морды,
Только радует зеленым дымом зябь.
Закурчавились сережками березы,
Ранний жаворонок отбивает трель,
Не мешают жить предутренние грозы,
Не тревожит душу ситцевый апрель.
Убегают к горизонту электрички
И колеса выбивают перестук,
Ах, березоньки, любезные сестрички,
Стан ваш тонкий серебрится за версту!
Ухожу к своим, по мхам и разнотравью,
У обрыва клен торопится к ветле,
Я сегодня всех бродяг лесных поздравлю,
Я сегодня разгулялся на селе.
Словно молодец – и добрый, и былинный,
Набираюсь сил в неблизких ковылях,
Пригорюнилась не статная рябина,
Приумолкли жаворонки на полях.

Людям

Все нынче сатаной отмечены,
Златой телец смутил людей.
Воистину скандалы вечные
Мир будоражат всякий день…
В нас в каждом – Моцарт и Сальери,
Горазды все блажить и врать.
Раскроем занавеси, двери
И станем Гамлета играть!
Привыкли к недозрелым путчам,
От соприсутствия бежим,
И что нам хуже, что нам лучше,
Скажи, кудесник, подскажи…
Но пустоты страшит шершавость
И черных дыр утробный зов.
Закончен век – какая жалость,
Конец надежд, конец оков!
Волнуют жимолости слезы
И в ясный день жасмина снег,
Но как всегда, шипы и розы
В венец вплетает человек.
***