Михаил Дудин - Отныне присно и всегда

Прорвалось дурманом на волю,
Через трещины глупой башки,
Кровь и в небо я снова вою,
Ох, спасите меня божки.

Ох, спасите и будьте милы
В час когда я вас всех послал,
Не лишите меня с кровью силы,
Я ведь вечный спутник зеркал…

Ты урони слезу,
В ней горечь,
Расставаний след,
В ней как в тюрьме, закрыты все твои печали,
Тебя ж щадя,
Спокойствия укроет тёплый плед,
Укутав ран букет, что болью тебе душу источали.

Как тихо,
Ветер не скулит печальный свой мотив,
А я не сплю, как странно…
То может тишина
Меня тревожит? И я молюсь ладони на груди скрестив,
За твоё счастие, твоё!
О ты, что навсегда ушла.

Как грустно,
Почему так?
Всё реально и в тумане.
Теперь мне трудно угадать что лучше сохранить?
Синицу, в рукаве вчера?
Иль призрачные дали?
Которые не смог и не смогу к себе я приручить.

Так пусто, пусто! в тишине ночи моей любимой,
Я был в ней бог,
Теперь мешком валяюсь в темноте.
Всю жизнь борись!
Но с кем?
А с собственною силой!
И на лопатках окажись, в углу на старенькой тахте.

А слёзы всё текут,
Нет горечи и страсти,
Правда!
И радости в них нет,
Чисты,
Они теперь вода!
Их в рюмку набери, да помяни,
Пусть не возьмёт досада
Твой труп души немой,
Отныне присно и всегда…

Я проснулся от крика
За окном,
Где ослепли морозы,
Мёртвой той белизной,
Облизавшей леса и поля,
Мерзко пела ворона,
Словно грызла застывшие слёзы,
Может быть, на излёте
Вороного её бытия.

Ну, а я?
Я вчера
По весне танцевал своё танго,
И партнёрша была
Вся в цветах, со звездою в груди,
В ритме музыки плыл,
По волнам наслажденья так гладко,
Но растаяла в дым,
Я один, да не видно ни зги.

Что кричишь ты, шальная?
Что ты сердце в мороз превращаешь?
Вместе мы замерзаем,
Кто-то телом,
А кто-то душой.
Всю искаркала жизнь,
И теперь на показ умираешь,
На последок уносишь
За собой мой пустынный покой.

Я такой же как ты,
Только каркаю словом по строчкам,
Я ведь тоже один
И погоду сменить не могу,
Что ж судьбину корить,
Нет на свете тепла одиночкам,
Ни сбежать,
Ни уйти,
Хоть порою себе всё же лгу…

Выйду, сяду в сугроб,
И с тобой подавлюся я хрипом,
Пусть уносит метель
Сквозь снега
Прочь отсюда в тепло,
Две замёрзших судьбы
Отбивающих дробь нервным тиком,
На вороньем крыле
Далеко, далеко, далеко…

Как не люблю я возвращаться,
Пусть даже после долгих странствий.
В тиши домашнего убранства,
Гул слышится всех дальних станций.
Как не люблю я возвращаться!

Мой милый дом – надёжный якорь!
Устав чужбиной, как в пустыне,
Найти уют захочет всякий,
Колодец восстановит силы.
Мой милый дом – надёжный якорь!

Но возвращенье, как потеря!
Утраты груз, души мучитель,
Идёшь назад надеждам веря,
Кривой, что будет выпрямитель.
Но возвращенье, как потеря!
Усталость – бремя для идущих,
Проклятье всех живых на свете,
Не уставать быть может скучно?
Мне нужен на рассвете ветер!
Усталость – бремя для идущих!

Пусть будет новая дорога!
И за последним перевалом,
Ты вновь пойдёшь, пусть даже к богу,
И вновь вернёшься снегопадом!
Пусть будет новая дорога…

Мы лентяи и лоботрясы,
Оставляя в поэзии след,
На листах и на душах кляксы
От нечаянных в жизни бед.

Мы распутники и наркоманы,
Оголяя раны свои,
Все по сути мы графоманы,
Сквозь бумажные длинные дни.

Беззаветные мы альтруисты,
Вере глупой сквозь годы верны,
В современности жизни – туристы,
Наши строчки нам будут бинты.

Мы избитые ночи счастливцы,
Проходя вероломства пожар,
Опалённые крылья птицы
Сохраняют словесности дар.
Алкоголики мы и солдаты,
Опьяненные рифмой стоим,
Но не слышит глухой канонады,
Не увидеть картину слепым.

Пусть нескладно в шальные годы,
И когда их путь был простым,
Сквозь песок прорастают всходы,
По извилистым тропам своим…

Предрассветную мглу окропив,
Появляется солнце над мыслями,
Темнота к врагу отступив,
Оголяет просторы высями.