Григорий Насибян - Стихи. Мечты и сказки

Если походка подружки важнее, чем прихоть друзей
И если не спишь по ночам, а думаешь лишь ободном:
Как бы скорей настал следующий день, и снова ее поведешь ты в кино,
Где просидите вы день, и запомнятся лишь поцелуи ее,
А не какое-то там кино.

То знай это любовь и значит, Амур, где-то крыльями машет.
Стреляя из лука стрелою любви,
А если целуешь нежные руки девчонке своей,
То значит, Амур все же попал.

Если сердце бьется сильнее с каждым вздохом подруги
И теряется время во тьме в те дни, когда вы одни.
И ты не стараешься ей овладеть, так как это бывало с другими,
А просто сидишь, прижимая к груди ее стройное хрупкое тело
И боишься, как бы ни сделать ей больно.

То знай это любовь и значит, Амур, где-то крыльями машет.
Стреляя из лука стрелою любви,
А если целуешь нежные руки девчонке своей,
То значит, Амур все же попал.

Ну а если и рок и даже хип-хоп перестали тебя вдохновлять
И по просьбе подружки перешел ты на поп,
Хотя всегда утверждал, что это дерьмо.
И клялся друзьям, что слушать не будешь его,
Но в одночасье изменил ты решенье свое
И выбросил постеры известнейших групп:
КиШ, Алиса, XZibit, Europe, и даже Кино,
И все это ради какой-то подружки.

То знай это любовь и значит, Амур, где-то крыльями машет.
Стреляя из лука стрелою любви,
А если целуешь нежные руки девчонке своей,
То значит, Амур все же попал.

Смерть! – Смерть подкралось сзади,
Обрила наголо, снесла пол черепа,
Позвала в небо – крылатым сыном
Просила силы помочь Богам,
Сама смеялась, стонал я в боли
Зверели Боги, ждала Надежда —
Когда умрет последний ангел
Крылатой страсти, чернявый дьявол.

Эй! Иерусалим —
Надежда бедного народа.
К тебе тянут руки
Погибшие во славу Бога.
Эй! Иерусалим —
Твоя сила падший ангел,
Который знает,
Где родится новый Бог.

Смерть – это рок длиною в жизнь.
И где бы ни был, рожденный ты
Она прейдет и заберет частицу ту,
Что называешь, душою ты.
Ей смешно, тебе легко
Тело разложится за годы
И вновь родишься в другом столетии
И в том же теле продолжишь жить.

Эй! Иерусалим —
Надежда бедного народа.
К тебе тянут руки
Погибшие во славу Бога.
Эй! Иерусалим —
Твоя сила падший ангел,
Который знает,
Где родится новый Бог.

Смерть по улице бредет
В руках косу она несет
На работу без души идет
Там ее уже давно, кто-то ждет.

Те дома, что она проходит
Сразу тенью покрываются
Там кто-то умирает,
А кто-то и рождается.

От нее нельзя сбежать,
Ее нельзя и обмануть,
Она и враг,
И в тоже время друг.

Золотом покроют, купала
Колокол прозвенит три раза.
И дождутся, всей закат
Подземны – твари города

И не пробиться через заросли, кусты,
Но я вижу, как киты
Провожают в море корабли,
Где мы все-таки смогли
Отыскать правильность пути
И от гибели уйти.

Маленький мальчик попал под машину.
Оказавшись в раю, он проснулся в аду.

Позвонили соседи в квартиру родных,
Рассказали соседи, что случилось у них.

Покатились слезы, вытекая из глаз,
Текут по щекам и падают болью на пол…

А маленький мальчик смеется в раю,
А маленький мальчик гуляет в аду.

Забыл он обо всем, забыл и о том,
Что где-то семья, что где-то и братья
И даже сестра – плачут о нем,
Рыдают над ним.

Навалилось на крыльцо, и закрыло мне лицо.
Тень от месяца-луны, тень как бархат сатаны.

А на улице темно, и мне ясно лишь одно,
Что где-то ходит сатана и освещает путь ему
ярко-красная луна.

Уж больно здесь темно, не ясно как-то, но светло
И закрыты двери, где-то тама изнутри

Нагнетая ужас, залетают люди,
Закачают души, загниёт всё вдруг.
Показать успеют, и захлопнут двери,
Ты успеть попробуй, разглядеть вокруг.

Приведения, приведения,
Это все приведения.