Николай Третьяк - Бессонница. Часть первая

О, бог ты мой,
Какие были рифмы!
Какой сумбур крутился в голове!
Там – рыцари, обеты, розы, нимфы.
Тут – непристойность в парке на траве.

Смешно и грустно старые страницы
Минувших лет
Вот так перечитать.
В заснувшей памяти опять возникли лица,
Все те, что начал просто забывать.

А вот…
Вот строчки…
Как рубеж, который
Отметил, скажем так, мой первый грех.
Тот, что потом вошел в привычку скоро.
Хотя какой там грех? Не грех, а смех.

Да, первая любовь рождала бури:
То чувств река, то ссоры на века.
В каких-то строчках – милые Амуры,
В других – смеются черти с потолка.

Здесь много мыслей, что совсем исчезли
В порывах бурь других,
В потоке лет.
Встречаются «возможно», «будет», «если»,
И вера в то, что не бывает «нет».

Пацан еще,
Беспечный и наивный,
Глядит на жизнь из книжки записной.
В его глазах мир ожиданий дивных
И вера в вечность близости с тобой.

В нем многое, но нет еще цинизма,
И нет пока неверия в людей.
Там нет других таких же клятых «измов»
Расплывшихся кругами по воде.

А твой портрет —
Поверхностно – красивый,
Восторга краски чуть затмили тон,
Но если быть хоть малость справедливым-
К оригиналу все же близок он.

И наше «мы» здесь с самого начала:
От первых встреч, до запрещенных тем.
Разлуки, встречи, связи…
Нет финала-
«Сегодня», перешедшего в «совсем».

Полет страстей, сорвавшийся в паденье,
Я вновь прожил в случайном дежавю.
Пожалуй, стоп…
Такие вот мгновенья
Я из-за этих всплесков не люблю.

Да, все-таки эмоций слишком много
Хранится в старой книжке записной.
Ее закрыл я.
Кончилась дорога,
Которую мы не прошли с тобой.

Включите эту жизнь
Чуть тише – на полтона.
Невыносим её
Стремительный разбег.
Еще вчера в ногах
Лежал ковер зелёный,
А нынче горизонт
Закрасил белый снег.

Не остановишь ход
Хронометражных стрелок.
Чем дальше, тем плотней
Они сжимают круг.
Еще вчера глядишь
Ты в будущее смело,
А нынче сам себе:
«Стареешь, милый друг…»

И времени поток,
Бурлящим водопадом,
Чем дальше, тем быстрей
Тебя к земле несет.
«Стареешь, милый друг…»
А может, так и надо?
Ведь ценно только то,
Что
Было…
Есть…
Пройдет…

Я прикрою ладонью
Ваши тонкие пальцы,
Улыбнусь чертовщинке
В глубине карих глаз.
Запредельно всё ясно
И не нужно стараться
Вам —
парировать шутки,
Мне —
обманывать вас.

Расплывается в небыль
Ломкий дым сигареты,
На огранке фужеров
Дремлют капли вина.
Говорим мы о чём-то,
Но мы здесь не за этим:
Вы
пришли здесь остаться,

Я —
вас выпить до дна.
Когда свечи погаснут,
Головой вы встряхнете,
По плечам рассыпая
Золотой водопад.
Начиная сближенье,
Еле слышно вздохнете:
Вы
взлетаете в небо,
Я
тяну вас назад.

Эта ночь – безгранична,
Но какое нам дело
До того, что скрывает
Звездопадная тьма.
…Эти томные жесты…
…Это хрупкое тело…
Вы
кусаете губы,
Я
свожу вас с ума.

Обрывая мотивы
Резонансных мелодий,
Уплывет тень земная
В предрассветную гладь.
Время не бесконечно —
Наша встреча проходит.
Вас
такси ожидает,
Я
иду провожать.

…А над миром закружит
Обнажённое небо,
Оттеняя листвою
Свой стремительный вальс.
Наш роман завершится
Так бульварно – нелепо:
Вы
останетесь с мужем,
Я
забуду про вас.

Очень странные игры
Мотыльков мимолётных —
Это пыль городская
Вновь испортила нас.
Мы вольемся в теченье
Дней беспечно – бесплодных:
Вы —
читать свои книжки,
Я – писать свой романс.

Человеки, спотыкаясь, падали,
Но упорно свой держали путь.
Этим человекам много надо ли?
Лишь бы до кормушки дотянуть.

Прямо, в направленьи обозначенном,
Серых человеков шла толпа.
По ногам, по спинам раскоряченным,
Наступая, кто во что попал.

Тех же, кто свалился по нелепости,
Втаптывали в грязь на полпути.
Это было так по-человекости —
В новый мир по ближнему идти.

Продвиженье ж было недалекое,
Несмотря на шум и тарарам…