Юрий Шипков - Стиш и гладь. Стишочки

Судьба поэта, коли он поэт,
Обречена на скорое безумье.
Истратив вдохновенья свет,
Нырнет он в омут полоумья.

Трагедия поэта в том,
Что он поэт, здесь ставлю точку.
А рассуждают пусть потом,
Какого черта, жизнь покончил.

Зачем ширялся, пил, ругался матом.
Зачем свечу он поджигал со всех концов.
Зачем писал не прозой, а с чего-то ямбом.
Зачем был подлецом из подлецов.

За тем, что жизнь любил, но понимал однако,
Что смерть венец её безмерной красоты.
За тем, что свет мы видим ярче в мраке.
За тем, что так рождаются стихи

Спираль дошла до новой фазы,
Повтор судьбы не отвратим.
Всё те же мысли, те же фразы,
И снова поворот судьбы.

Но путь давно расписан в книге,
Куда свернуть вершишь не ты.
Творец (он драматург великий)
Здесь ценит красоту игры.

А как же выбор, как же воля?
Вопрос достойный лишь глупца.
Мы все – расписанные роли
В воображении Творца.

Комната, как пристанище жгучего дыма.
Глаз хрусталики врезаются в стены соседнего дома.
На этом кончается приветствие внешнего мира,
В итоге – один. Сам себя развлекаю отрицанием Бога.

Стены созданы здесь в подтверждение хрупкости космоса.
Я в них пальцами делаю от скуки чёрные дыры.
Как устал я мириться с окружающей косностью,
Стану плесенью, по прогнозам —здесь вечная сырость.

Скрип полов умоляет меня о пощаде.
Мое тело тяжёлое слишком для этих материй,
А по сути, зачем и чего это ради
Каждый день подниматься с одинокой постели?

Счетчик цокает важно по тюркской привычке,
намекая, что жизнь нам дана в ипотеку.
А в руках мой рефрен – зелёные спички
Не горят, не хотят, и спроса за это с них нету.

Унестись бы куда подальше да к чёрту в ящик!
Унести б поцелуй любви твоей, что мёда слаще…
Окружить бы себя сиренью и диким плачем.
Я люблю тебя насильно, твой милый мальчик…

Мы – измятые листики книжные,