Александр Даниф - Времена года. Лирический цикл

Не станем же льстить слугам демонов гнева,
Жизнь марионеток в руках кукловода —
Пылинки на волнах под куполом неба
Плывут волей ветра к истокам природы.

Зачем нам кумиры из плоти и крови,
Когда есть раздолье, что поле нам дарит?
Простор, вдохновение, бренность истории
Его живут в нас, бесконечностью манят.

Масленица. Пересуды.
Стенка на стенку. Толпа у реки.
Цветные платки, звон посуды,
гармошка, трещотки, свистульки.
Льдяной столб и чудо сноровки.
Ребятишки, игра в поддавки.
Ватрушки, баранки и пряники,
блины, крендельки, пироги.
Прости! Бог простит! Поцелуемся,
поститься нам утром иль нет.
Зима-чаровница, пусть сечень сам
вылезает из старых штиблет!
Слышишь оттепель там за околицей?
Всему придёт свой черёд.
Просыпайся, природа-затворница!
Зимобор старый снег сметёт,
ледоход вскроет блажь-несуразицу
берегов голых березняка.
Весна, озорница-проказница,
ты разденешь поля донага?
Мы с тобою обручимся, поженимся,
разухабисто пляска пойдёт…
Каблуки выстукивают ритм задом наперёд…
Ты ль не знал, что будет синим
небо, чёрною земля?
Ты ль не видел, как осины
плачут, листьями соря?
Влажным паром бьёт дыхание,
руки млеют, мёрзнет пот.
Тает городок – снежками
забавляется народ.
Чучело костром объято —
ленты да записки жгут,
В прошлом коляда и святки,
оживляем изумруд.

Прощай, зима! Твоё печальное очарование
Останется весной, как смутное воспоминание
О сумраке тоскливых вечеров, метели, вьюгах,
Как изморозь на окнах в память о ночах-подругах.
Чудесная пора, скрывающая угасание
Осенних листопадов, на прощание
Ты саван скомкаешь, запричитаешь ручейками,
Дыхнешь морозцем, прокричишь с грачами,
Проталины в полях льдинкой накроешь,
Парней и барышень румянцем подзадоришь
В напоминание о всевластии раскола —
Истерзанного слогом мирового спора
Между весной и осенью златой, зимой и летом.
Кому достанутся души людей – сердце кометы?
Пылающей, живой, неравнодушной,
Не чуждой радости и горю, истине послушной —
В великой тьме всепроникающему свету
И времени – годам, бегущим в Лету.

Паром дышат поля, и туман застилает глаза,
Солнце катится за горизонт, вечереет, трава-егоза,
Не сидится в темнице-земле ей – черны вороны,
Надоть выйти на двор, поклониться на все стороны.
Тогда в мире обманчивых грёз – беспокойного сна —
Побежит в стволах милых берёз талый сок – весна.
Отойдёт береста по полоскам от старых ран,
Отпоёт капель лютый мороз, знать, почил атаман.
На лугах заиграет тальянка – ручьями зальётся свирель,
И застонет волынка – закрутится год-карусель,
Март плеснёт в уши вешние воды, как лёгкий елей,
И взыграет кровь в жилах, послышится зов зверей.
И заблудится сердце в тенях, душа сгинет в песках,
Заплутает пар нитями в перистых снах-облаках,
Принесёт первоцвет звон с полей как блаженную весть.
Споёт жаворонок по утру на юру: «Даждь нам днесь
Наш насущный хлеб да благодатные вольные дни,
От напастей избави нас, страждущих благ исполни».

Полная луна – льётся бледный лён,
Дуновением сна дух мой окрылён.
Звёздный путь – огни. Утекает ночь
В пасмурные дни. Надо превозмочь
Хворость без причин – тянет зов земли.
Лунные лучи в жёны отвели
Молодость на пир равноденствия,
Отвечает мир: «Ты теперь моя,
Свет очей моих». Убегают прочь
Струйки времени, воду не столочь
В ступе бытия – тулове без дна,
Плывёт ночь-ладья в океане сна.
Видимо, из слов собран новый век,
Плещется улов в бочке без прорех.
Безрассудным был, значит, мой побег,
Видимо из льна соткан человек.

Весной в теле бойкий ветер,
Сочный свет, лихие дни.
Опрокинет солнце клети,
Выбравшись из западни,
Разольёт по небу лужи,
Защекочет облака,
Синью голову закружит.
В мглистом мареве река

Плавит льдины, ток стреножен,
Вьётся невесомый пар,
К свету катит бездорожье —
Охмеление, угар.

Лес трещал, что было мочи,
Дуб листвой мотал худой,
Что там удаль напророчит,
Пока парень молодой?

Ветви врозь, кричат про кражу,
От напасти в пропасти,
Но заметили пропажу
Только утром. Не найти