Сборник - Суперстихи

И девочка бьёт тату
В модном салоне в Бронницах,
Чтоб видели за версту —
Это идёт модница.

(Что делали мастера,
И никакой мистики)
Все говорят – стирай,
Но говорят завистники!

А Чёрная Фея Бровей
Слиняла благополучненько,
Смеётся над жертвой своей
И потирает рученьки,

Ходит в чёрной фате
По звонким апрельским лужицам…
И забирает тех,
Кто маму не хочет слушаться!

В интернете неспокойно,
Чешет репу стар и мал —
Рос все время курс биткоина,
А сегодня вдруг упал!

Словно орган детородный
(Больше не сравнить ни с чем)
Увеличился он, родный,
И уменьшился затем!

Как же так, скажи, биткоин,
Был ты крепок и удал,
Что случилось вдруг такое?
Отчего ты приупал?

И сказал в ответ биткоин:
«Отдых мне необходим
Напряженье, блин, какое —
Много вас, а я один!

«Было б вас хоть двое-трое,
Я б не ныл, – сказал биткоин, —
А с такою, блин, толпою
Заебется даже конь».

Хорошо, биткоин, милый,
Сколько скажешь подождем,
Лишь бы стало все как было —
Мы ж работать не пойдем!

Мы не любим напрягаться,
На сегодня, уж прости,
Наши главные богатства —
В недрах нефть, да ты в сети.

Снег идет
За окошком снег идёт,
Он тропинки заметёт,
Крыши, лестницы, пороги,
Тротуары и дороги,
Все колдобины и ямы,
Стройку у метро «Динамо»!

Нет убитой старой «Лады»,
А стоит большой сугроб,
Словно так оно и надо,
Детвора каталась чтоб!
Скрыла во дворе метель
Поломатую качель,
Да и кучи нету тоже,
Что оставил бомж Сережа
Ребятишкам под грибком —
Все засыпано снежком!
Кстати, сам Сережа
Им присыпан тоже —
Добрый дедушка Мороз
Подарил ему цирроз.

Прячет зимушка-зима
Неказистые дома,
По велению ее
Аварийное жилье
Вдоль Волоколамки
Превратилось, ё-моё,
В сказочные замки!..

Ямы, трещины и щели
Не мозолят больше глаз,
В юном месяце апреле
Снова вспомним мы про вас!
Где родная сердцу грязь?
Мы гуляем, не боясь
Пакостного месива,
Жить легко и весело!
.
Снег идет – говна не видно,
За державу не обидно.
Бьется муха о стекло,
Проклиная долю,
Не выходит у нее
Вылететь на волю,
Непонятен ей окна
Призрачный феномен,
«Этот мир – жужжит она —
Подл и вероломен».
За окном свобода,
Радостей полно,
Много кислорода,
Вкусное говно,
Ешь его на завтрак,
Ужин и обед,
Снова бьется муха —
Результата нет.
Вот она, устало
Свой удел приняв,
На спину упала,
Лапки вверх подняв.
Чувствует созданье —
Смерть недалека,
Вырвалось жужжанье
Из-под хоботка,
Отозвавшись в ухе,
Словно тяжкий стон,
И душа из мухи
Вылетела вон.
И, покинув тело,
Так легко она
Насквозь пролетела
Через толщь окна,
И прозрачной тенью,
Упорхнула вдаль,
Позабыв мученья,
Страхи и печаль…
Так и мы, как муха
Бьемся о стекло,
Но для силы духа
Есть у нас бухло.
В чем мораль, не знаю,
Может, и ни в чем.
Это Бог придумал,
Я тут ни при чем.

Как умру – на урне напишИте,
В Питере жил-был такой, мол, житель,
Не плохой, но точно не хороший,
Песни пел, плясал и скоморошил.
И в погожий день и в непогожий,
Нос не вешал, хуй не вешал тоже.
Не служивый был, да и не коммерс,
Просто жил и не тужил, и просто помер-с.

Здесь нужна какая-то сноровка,
Чтоб не забухать, не заколоться.
Пенсионный возраст, как морковка,
Перед осликом, что кружит у колодца.
Не достичь его, как горизонта.
Ты к нему, а он совсем не ближе.
Не спасёт позитивизм Огюста Конта.
Дайте водки и две пачки сижек.
Пьяненький уже сижу у сквера.
Жизнь прекрасна, хоть не умирай!
Пенсионный возраст – это вера,
Как загробный мир, как ад и рай!
Пенсионный возраст – это идол,
Образ, а под красками – фанера.
Может есть, но я давно не видел,
Не во сне, а наяву пенсионера.

Что ходить вокруг да около
Колышка, да на веревке.
В небо рвётся сердце сокола.
Улетит, который ловкий.
Выше крыш домов и дыма
От печей уютных бытом.
Ни куда-то, просто мимо,
Чтобы снова быть забытым.
В чужие окна не смотри —
Ты видишь только часть
Того, что у людей внутри,
Что можно показать.