Григорий Милин - Стихотворения

Царя уж нет давно. Но нынешний мессия
Всё возродил назад, как было в старину.
И царский герб, и флаг вновь обрела Россия.
Осталось малое – лишь возродить страну.

Ты красива. Ты очень красива!
Я красивой такой не встречал.
Помню, как ты прошла торопливо,
Промелькнув в отраженьи зеркал.

У витрины стояли мы рядом.
За тобой наблюдал я тайком.
Любопытным встречались мы взглядом,
А потом… Что же было потом?

Помню, мы с тобой долго молчали,
Благосклонной смиряясь судьбе.
Мне глаза твои всё рассказали.
Всё мои рассказали тебе.

Мысли где-то витали, далёкие.
Кроме нас всё исчезло вокруг.
Только мы, мы с тобой, одинокие,
Волей случая встретились вдруг.

Утром ты не была мне знакома,
Не встречал я тебя никогда.
Но теперь, провожая до дома,
Я хотел быть с тобой навсегда.

Тихий вечер вздыхал молчаливо.
Мы простились до нового дня…
Ты красива. Ты очень красива!
Как никто до сих пор для меня.

Когда на склоне дня румянцем небосвода
Окрашен мир, как пламенем костра;
Когда, притихшая, готовится природа
Сном праведным забыться до утра;
Когда не слышится докучливого шума,
Когда дремотная не движется река,
И в небесах торжественно-угрюмо
Багряные пылают облака;
Когда полуденного зноя
Забудется томительный дурман;
Когда на землю медленный туман
Падёт, и мирного покоя
Наступит час, – тогда
Напрасная бежит меня тревога,
И долгие не тяготят года.
И дней грядущих череда,
Надежд исполнена, стучится у порога.

…Торжествовали звуки.
Душа была смятением полна.
Рояль стонал. Шарахалась в испуге
По комнате ночная тишина.
И в памяти невольно воскресали
Мелодии давно минувших лет, –
Тех лет, когда и паузы звучали,
И чувства отзывались им в ответ.

На старость мудрую гляжу с благоговеньем.
Она мне дорога, как близкая родня.
Её спокойствие неведомо сомненьям, –
Кто прожил жизнь, рассудок сохраня,
Кто верил и любил, тому на склоне лет
Смерть не покажется счастливым избавленьем
От тягот суетных и мимолетных бед.
О, если б молодость беспечная могла
Судить разумно, жить неторопливо!
Зачем природа к ней несправедлива,
И, чувством наделив, рассудком обошла?
Мне грустно. Никогда взамен былых страстей,
Бесцельной праздности и призрачной свободы,
Не возвратить утраченные годы,
И юных дней…

Ничто не вечно под луной.
И в бесконечной круговерти
Мир изменяется земной, –
В нём всё не вечно, кроме смерти.
Не преступить судьбы закон –
Бессмертья нет на этом свете.
И клон любой – всего лишь клон,
Как схожий образ на портрете.

Кружится, кружится поздняя осень,
Землю устлав пожелтелой листвой.
Хмурое небо редкую просинь
Вновь заливает тоскливой слезой.

Скорбно чернеют поля опустелые,
Холодно, холодно голой земле.
В сонном пруду, опрокинувшись, белые
Дремлют березы в таинственной мгле.

В дымке густой, как картина старинная,
День умирает, едва просветлев.
Ночь, нескончаемо длинная, длинная,
Душу томит, как унылый напев.

Мне не уснуть под дождя колыбельную.
Мыслям просторно в ночной тишине.
И на бумаге печаль беспредельную
Хочется, хочется выразить мне…

Сон видел я: летаю, невесом,
Над спящим городом, и в зыбкой вышине
Невидимый пророк неслышным голосом
О будущем нашёптывает мне.

В пустынном храме, в шорохе свечей,
Под ликами святых печальную молитву
Читал монах. И неживых людей
Оплакивал народ, и звал живых на битву.

Везде – на улицах, в пролётах площадей,
Скитались редкие солдаты и матросы,
В испуганных глазах заплаканных детей
Читая по слогам недетские вопросы.

Следы от пуль метались по стене.
И правды не было весомей правды взвода.
И пробуждалось с ужасом во мне
Предчувствие семнадцатого года.

Румянился восток огнем пожарищ.
И дыбилась земля над грудой мертвых тел.
И каждый день безропотный товарищ
Надежду нации готовил на расстрел.