Лавиной – по пятам —
Зияющих излучин:
«Прильни к моим губам —
Ты так измучен…»
«Я только часть пейзажа…»
Я только часть пейзажа
Размытого дождем
Осенним только сажа
Прощальный штрих углем
Ты сублимированный шорох
Полночный плеск волны
И позабытый ворох
Плоящейся беды
Предзимье нас вобрало
Сквозь остовы дерев
В незримые зерцала
В неслышимый напев…
«Начать сначала с черного луча…»
Начать сначала с черного луча
Взорвавшегося яростью вселенной
Чтобы в итоге белого плеча
Коснуться утра кантиленой
Скользнуть прибрежной кисеей
По телу жаркому забвенья
И в запредельности чужой
Продлиться таинством творенья…
«Здесь в сумерках душистый плод айвы…»
Здесь в сумерках душистый плод айвы
Так странно-желт и матов и тревожен
И матовы твои персты
И морем пахнущая кожа…
Здесь заоконный листопад
Над памятью моей не властен
Но как пустынны этот сад
И морем пахнущее счастье…
«Но свет мелькнувшего в толпе лица…»
Но свет мелькнувшего в толпе лица
Вдруг озарил мой скудный день
Я видел ведал замысел Творца
Я прожил миг когда исчезла тень
И будто ни начала ни конца
И ничего вокруг один лишь свет
Того мелькнувшего на миг лица
И не пропавшего в пучине лет
«Незримый луч горел в окне…»
Незримый луч горел в окне
И ночь беззвездная чернела
И губы робкие в вине
Скрывали жажду неумело
В дрожанье легком хрусталя
Темнорубиновая влага
Пылала как твое «нельзя»
Вбирала как твоя отвага
Давно погасшая свеча
Во мгле оплывшая белела
Нежнея твоего плеча
Душа касалась и немела
«Зарыться в этот мир как на ночь в одеяло…»
Зарыться в этот мир как на ночь в одеяло
В копну твоих волос как в яблоневый сад
Всё это за обол с меня содрал меняла
Я этого хотел но этот жуткий хлад
Знакомый мне вполне и в нашем странном мире
По мертвенным глазам пронзающим насквозь
Я был неуязвим пока бренчал на лире
Теперь один один и наши слезы врозь
Ты плачешь где-то там я не могу заплакать
В тревоге жуткой жду холодный всплеск весла
О хоть бы кто вскричал над этой кучкой праха
Проснуться бы сейчас а за окном весна…
«Каштаны ржавым опахалом…»
Каштаны ржавым опахалом
Колеблют синие шелка
Немеют впавшие в опалу
Бездумных дней колокола
И мы бредем стернею жизни
Закрыв глаза за облака
Стекает кровь по граням призмы
Всегда питавшей берега
И время поменяло русло
Оставив старицы земле
Но архаичные как гусли
Вот-вот замолкнут и оне
«Среди прекрасных женских лиц…»
Среди прекрасных женских лиц
Твое не то чтобы прекрасней —
Сквозит печалью чутких птиц
Каким-то ласковым ненастьем
И свет твоих осенних глаз
Уводит далеко —
Туда где смерть лишь парафраз
Того что так легко…
«Есть в женщине первоначальной…»
Есть в женщине первоначальной
Щемящий несказанный свет
Привидется ль мелькнет случайно
И долго долго ее след
Курится ладаном печальным
В сокровищнице лет…
«Но странно в приветственном слове…»
Но странно в приветственном слове
Первого утра весны
Томилась подспудно угроза
И тайная горечь слезы
Душа распахнулась навстречу
Тревожным промозглым ветрам
Как кровь закипавшая речью
Земля покорялась росткам
И плакала дева во мраке
Пылающих смертию грез
И сны осыпались как маки
В зияние будущих гроз
«Спускалась ночная прохлада…»
Спускалась ночная прохлада
Как медленный шелк с плеч
Как птицы мертвого сада —
Неведомо что стеречь
И смутная дрожь узнаваний
В колеблемом поле свечи
И вечная горечь слиянья
И дымная осень молчит…
Читать дальше