Станислав Абрамов - Геракл нашего времени (сборник)

Начинаем, комсомольцы,
с треугольника стрельбы.
Сумма катетов квадратов
чем имеет место быть?..
Что, квадрат гипотенуза?..
Вижу, ты большой м…чудак.
Геометрия Эвклида?..
В артиллерии – не так!"

Посмотрел мельком в тетрадку,
покрутил гвардейский ус:
"Нет, меня вы не собьете,
здесь простой гипотенуз!"
И добавил теоретик
с убеждённостью в лице:
"Сумма А и Б квадратов
буде Ц и только Ц!..

Ты засунь свово Эвклида,
после расскажу куда,
С артиллерией мы брали
крепостные города!"

Други, выпьем за сержантов,
что сегодня наверху
Пирамиды государства,
всем известных ху из ху!

Когда в родных краях вокруг
Тебя, как в погребе, уныло,
Возьми историю, мой друг:
В былые лета хуже было.
В напастях закалялся люд,
Пил, чтобы умереть моложе,
Был воровато-добро-лют,
Бил зеркала косою рожей.

Кривой предпочитал обход
Перед путём прямым и Божьим,
Беспечно верил, пронесёт,
Враньё перелагая ложью.
На шаг вперёд – два шага вспять
Затем, чтоб неповадно было…
Умом Россию не поДнять,
Да и любой подъёмной силой.

Буря мглою небо кроет.
Ловит кошку живодёр.
Землекоп могилу роет.
Я упёрся в монитор.
Самолёт ныряет круто
Сквозь озонную дыру.
Танкер в море с…прёт мазутом.
Чайки стонут не к добру.

Наши милиционеры
Бьют не близкое лицо.
Твердоверы по пещерам
Ждут пришествия концов.
Беды мы свои припишем
Вероятному врагу…
Что, ландшафт красой не вышел?
Я б исправил – не могу

Кажинный день у бабки крайней справа
По пять стаканов семечки берем:
"Бабуля, ваши семечки – отрава,
Уже типун на языке моём!"
Но бабка за продукцию свою
Стоит стеною, как солдат в бою:
"Да шо мовишь ты!.. Семечки у нас
И для мочи сподобны, и для крови,
А нервы – убиваются зараз,
И остается чистое здоровье!

Спускалась ночь. Цикады стрекотали,
Как мотоциклы на большой дороге,
Вели на три октавы полилоги
В селе собаки. В лоджии соседней
Чувствительные излагались бредни,
Под звон стаканов полупьяный бас
С полусопраною не первый час

Крутил лямур, конечно, холостяк.
Сопротивлялась дама… Кое-как:
Мол, знаем эти ваши трали-вали,
В холостяка поверили чичас…
А мы, прикончив нервы, засыпали.
Спасибо бабке, что спасала нас.

Как хорошо порою забывать
О том, о сем, о третьем и десятом,
Решительно стелить себе кровать,
Себя осознавая неженатым.
Заснуть, забыв неотвратимый труд,
Отложенный легко, без сожаленья,
И заново родиться поутру,
Стерев кошмар ночного приключенья.

Найти в кармане мятые рубли,
Откуда и за что, не понимая,
Лететь, почти не трогая земли,
Не зная за каким, но за трамваем.

Забыть не по злобé, а сгоряча
О смене лет и череде событий,
На спрос долгов небрежно отвечать
В том смысле, что за мелочь, извините.

Не помнить о размере головы
И начисто забыть квартиры номер…
И лишь почуяв прелости травы,
Вдруг удивиться: «Неужели помер?»

Подруга перед зеркалом скрипит:
"Ну и портрет! Как будто бы болит
Живот у самого оригинала!
Взять волосы – лохматое мочало.
Объёмы каковы! Где талия?
Что это – груди?.." И так далее.

Хитрющий взгляд вонзает в джентльмена,
Мол, как тебе такая перемена?
И возразить нельзя, себе дороже:
«Я вижу, правду мне сказать не можешь!»
И согласиться с ней – ни Боже мой:
«Всё ясно, ты не любишь, дорогой!»
Извольте плавать в узком промежутке
Ужасной Сциллы и Харибды жуткой.

Нет, отступать нельзя, Москва за нами,
Скажите твёрдо (или мягко) даме:
"Преступница, ты перешла черту,
Свою оклеветала красоту
И тень сомненья бросила к тому же
На вкус безукоризненного мужа!"

Вспоминаю город славы и побед –
Севастополь: как сидел я на губе.
Трое суток, не такой серьёзный срок,
Командир за пререкания упёк…

Вдруг в застенок от подруги боевой
Передали мне посылочку с едой.
Кто бывал на гауптвахте, знает тот,
Передача арестанту не дойдёт.
Это вам не санаторий, а тюрьма,
Где сидельцы набираются ума.
Но какой же бармалей и троглодит
В Женский день подарок мужу запретит?..
Губари ломают хлеб, а там – ого:
Шкалик спирта медицинского!