Петр Ассесеров - Глаза Печали

Разойдемся в поле, уж такая сказка,

И стрелки лихие бьют наверняка.

Знаю, в ночь такую в дверь не постучатся.

И сижу я дома, как людьми забыт.

Скоро уж метели в щелях ощенятся,

И пропахнет снегом вихрь из под копыт.

Звезды станут краше елочных игрушек.

Я забыл тот праздник шумный и большой.

Хорошо мне было в том краю избушек,

Не болели плечи тяжестью земной.

По ночам на елке зажигались свечи.

И старушки боком грелись у печи.

И огонь тяжелый освещал их речи,

Поднимая вихрем красные мечи.

Лег осенний холод, ночь, а мне не спится.

Подо льдом дорога, как из хрусталя.

Разойдемся в поле, словно насмерть биться,

И какая разница за кого и для…

***

Забудь о том, что утро очень скоро.

Давай не торопить своих коней.

Бескрайна Русь, чтоб обойти дозором,

И так убога в долгий шум дождей.

Давай же доживем с тобой до мая,

И не умрем от старых ран.

Кому, скажи, нужна печаль земная,

Что мы везем с тобой из дальних стран?

Всего лишь полпути, и снова город

Откроет суету больших огней.

Луна уже под петушиным взором,

Что не была отрадою моей.

Всех тех огней прекрасней эти звезды.

Ты слышишь шум реки, как водопад?

И журавлям лететь еще не поздно,

Туда, где так случаен листопад.

Давай же разговор начнем сначала.

Давай поверим в сказку до конца.

Любить свой край, чтоб тройка дальше мчала,

Чтоб слышал мир горячие сердца.

***

Над горбатой дорогой дожди не кружили.

И дремучей траве под серпом не лежать.

И колодцы сквозь ветви глаза приоткрыли,

В три холма за рекою у солнца кровать.

Глубоки омута, есть где камню скатиться.

Нам ли неба бояться перед грозой?

Этой тучи в сто верст лить дожди не учиться,

Что растет и растет над вороньей горой.

Наши кони устали идти, спотыкаться.

Не пришел еще час возвращаться назад.

Только ветру в грачах, горемыке-скитальцу,

Над проезжей тропой нипочем листопад.

Словно там, за рекою, чужая граница.

Далеко, далеко нас дорога ведет.

И сова над дуплом, чем не мудрая птица?

В непогожую ночь задарма не живет.

Наклонились к земле почерневшие ветви.

И прощальную песню несут журавли.

Ты прости, край родной, что сегодня я так не приветлив,

И постель к непогоде из шороха трав не стели.

***

Не грусти, еще вернемся,

Не гляди на небеса.

Ветра досыта напьемся,

Когда выпадет роса.

На телеге ворох сена,

Чтобы слаще было спать.

Все растет обыкновенно.

А какая благодать!

Фонари столбов скрипучих,

Словно сотни лун горят.

Высоки и грозны тучи,

Над рекой в телегах спят.

Берегов сплошные стены,

И реки широкой гладь.

И плененные царевны

Будут в омут зазывать.

Засосала грязь телегу,

Лошадьми не подтолкнуть.

Чтоб к деревне, да с разбегу,

Не родился еще путь.

***

В тишине золотистой заката,

Пахнет летним, июльским дождем.

Одуванчиков мокрую вату

Растрясли над лебяжьим прудом.

Ну, а мы навсегда расстаемся.

Может, будем друг друга искать?

И закат по ручьям улыбнется,

Как устанет с прудами играть.

По рукам на прощанье и, с Богом.

Помолись, чтобы нам повезло.

И к своим полумертвым дорогам

Нас проводит луна за село.

И пойдем мы уже без подсказки,

Исходившие четверть страны.

Не рассказчики барыни-сказки,

Не приказчики царской казны.

А река все бежит, серебрится,

Омывая волной берега.

Даже птице с крыла не умыться –

Уж такая над нею пурга.

Не спроста за такое богатство

Ненавидели вольную Русь.

Нам ли битвы кровавой бояться,

Даже если назад не вернусь?

И любил я стоять над потоками

И качать молодую сирень.

И березку с капелью под окнами,

Обещавшую солнечный день.

Зашуршали листвою деревья.

В поле тихо и ладно пока.

Пахнет ветер клубничным вареньем

Над пролитым ведром молока.

Голубые вершины леса.

Голубая небесная даль.

И волна – часть прибрежного плеска,

И закатного солнца вуаль.

Что останется мне, я не знаю.

Как расстанемся, знать не хочу.

Словно голые ветви склоняю

И листвой запоздалой плачу.

***

Погрейся, путник, у костра.

Такая ночь перед рассветом.

О чем молчат твои уста?

Россия – Родина поэтов.

Еще не падали снега.

И месяц заново родился.

И травы сложены в стога,

В чьи с детства шорохи влюбился.

Ты слышишь, чьи-то голоса

На лодке той, под парусами?

Пахнули заревом леса,