Анна Ревенко - Женщина всегда права. Особенно в стихах

Там, как подарок нам, бледное солнце,
Плечи гладит, к покою тебя призывая,
И в скудном тепле его отзвуки мая.
И яркость луча, словно звёзды в колодце.

Средь тусклых взглядов есть ещё глаза,
Которые горят тебе навстречу
И ждут тебя вновь каждый, каждый вечер,
В твои зрачки, смотрясь как в образа.

И тёплые заботливые руки…
Всё в мире для себя останови,
Сядь рядом и так нежно обними,
Чтоб обесценились проблемы, боль и звуки.

Непрерывный поток машин,
Пересечь и прервать нет возможности,
Повседневные вроде бы сложности,
Но нет сил сделать первый шаг —
Бессилие без причин…

Тишиной бы окутать день,
Только пение птиц оставить,
Всё убрать, но оставить память,
А иначе моральный крах,
Нет тебя, остаётся тень…

Вот стою до сих пор. Бордюр
Преграждает мои минуты.
На ногах словно тянут путы,
Будто вечность стою, но миг.
Я сама ненавижу дур…

А внутри понимаю – дура.
Что ты плачешь, проходит всё,
Даже это горе твоё
Не смертельно, прочти из книг…
Я шагаю вперёд с бордюра…

Где ты небо? Сквозь скрежет боль,
Рвётся кожа о грубый камень,
Я лицо закрываю руками,
А в глазах затихает пламень,
Жизнь мою превращая в ноль…

Страх – секунда, потом забытье,
Только холод и яркий свет,
Силы нет, ощущений нет…
И глаза, те… или не те?…

Просыпаюсь, больничный покой,
Руки мои в чьей-то руке,
И глаза те или не те?
Нежно следящие за мной…

И тишина, просто слёзы текут,
Боже, прости, я не хотела,
Всё заживает, ведь это лишь тело,
Особенно если тебя берегут.

Мы родились без бога по закону,
Крестили нас по моде во церквях.
Когда Россия новая в цепях
Меняла коммунизм на зону
И на малиновый пиджак.
На танках по камням Москвы
Менялось время, было так,
Без смысла на крови, увы.
И каждый год меняли ложь,
Учебники истории, как грязь,
Писали каждый год и всласть
Искали правду – хрен найдёшь!
Нас научили быть никем,
Чеченский гул подмял мальчишек,
Быть может, их был и излишек,
Так всё, их нет и нет проблем.
И оставалась пустота,
Мы стали верить, что всё можем.
Тот жизни путь уже низложен,
Но не забудем никогда.
Да, где то Бог наверно есть.
Стесняясь, крестимся пред оком.
И нашим душам одиноко
В бреду, где балом правит лесть.

Бессмысленность, бездумность без предела,…
Предательство своих первокорней,
И ели это чувствуешь острей,
То это разум побеждает твоё тело.

Пороки в наслаждениях без ума,
Без состраданья взгляды на убогих,
Машина времени стирает многих,
Но тьма не пустота, а просто тьма.

Опомнишься, оправишься, противно.
Всё, больше нету сил на этот сброд.,
И выступает всем своим вперёд
Душа необратимо и массивно.

Уходишь так в себя, что ты пропал,
Для всех кому не нужен ты такой,
Ты тяжко, но находишь мир с собой,
И всё что потерял и что искал.

Ты видишь небо полное души,
Ты рад простой, без пошлости, улыбке,
Ты всё простишь, исправишь все ошибки.
Дыши, как можешь, всей душой дыши.

А небо в голубом своём просторе
Лелеет кучевые облака
И медленно, как белый парус в море
Несёт их в «далеко» издалека.

Причудливо им мнёт пушистый бок,
Вздымает горы лёгкого тумана
И вот грядёт, как белоснежный стог
Меняющая форму плоть обмана.

А птицы рвутся ввысь туда, где Бог
Решает когда крыльям надломиться
Чтоб быстрый птах уже летать не смог,
А смог, упав с небес, разбиться.

И вот, всё понимая, с высоты,
Сложив свои поломанные перья,
В плену стремительной лазурной красоты
Он падает к началу возрожденья.

В пустыне, где ветры сухие и жар,
В песках белоснежных идёт караван,
Везёт на верблюдах визирю он дар
За венную службу, погонщик же пьян,

Он пьян, так что ноги его не несут,
Угрюмо верблюды его повезут
В песчаное пекло за пыльный бархан,
Где в клочьях песка всё пожрёт ураган.

И в вихре пустыни он будет молить
Аллаха его камышом возродить,
И в быстрой реке, в объятиях вод,
Любимая стебель пусть этот сорвёт,