Иван Ваненко - Семейные приключения животных (сборник)

Я понял и – сказать боюся –
Потерян друг!..
Не звук рожка ей стал по вкусу,
Не рев подруг:

Ее Бычище недостойный
Пленил. Увы!
Я не могу теперь спокойно
Щипать травы!

Вон, есть в хлеву овес янтарный,
Но что мне в том?
Не заманить неблагодарной
И колачем!

У! вспомнить жалко мне и больно!
А почему?
Я так любил ее…. Довольно….
Му-му! му-му! »

И так мычаньем заглушая
Тоску без слез,
Пошел мой Бык под сень сарая
Доесть овес.

– Ну-ко, брат, козел Кастрюка!
Проблеял баран Бурсай,
– Кто из нас сильнее – ну-ка,
Пободаемся давай!

«Голова твоя баранья –
Где тебе соваться тут:
От меня и без боданья
Люди за версту бегут!»

– Вы берете ведь не силой,
Прокричал на них Петух.
– Ты, Баран, лбом крепок, милой,
У Козла же – крепок дух.

Так Поросенок Поросенка
За чванство за глаза журил;
С презреньем провизжавши звонко,
Он сам с собой заговорил:

«Ну, пусть рожден я не на славу,
Ну, пусть имею вид дурной;
А право больше не по нраву
Вон этакой друг детства мой…»

Нет, не хочу я с ним дружиться, –
Он рода нашего урод:
В грязи не хочет повозиться
И в рот навозу не берет.

Он нас уж братством не потешит;
Другой казать он хочет вид:
Себя об угол не почешет,
А полизаться наровит….

К чему нам кошачьи приемы
И разной этот светской вздор?
Ведь мы с ним не вчера знакомы;
Отчизна наша задний двор.

Ведь глаженьем не станешь милым,
И правду люди говорят:
Куда уже с навозным рылом
Соваться бы в калачный ряд!..

Ну если-б было в нем такое –
Породы бы не распознать,
А он – ну что же он такое? –
Такая-ж шерсть, такая ж стать!..

И морды нет на свете хуже;
А ведь заносчивый какой:
Уставится, скотина, в лужу
И все любуется собой!..

Уж как ни умничай тут тонко;
А головой ручаюсь я:
Из маленького Поросенка
Ни что же выйдет, как свинья!..

Надоело белобокой
По застрехам крыш летать.
На навоз присев, Сорока
Ну-ко люд пересуждать:

«Для чего на свете белом
Завелося у людей
Занимать тяжелым делом
Тех скотов, кто послабей?

Вон Осел с поклажей ходит,
Хоть и худ и глуп ведь он;
А Козел без дела бродит,
Хоть и толст да и смышлен….

Вон Кляченка воду возит,
Конь же добрый так стоит:
В праздник только сбрую носит,
А неделю ест да спит.

Тощий Вол день целый пашет,
А откормленный Хрю – хрюк
Только встанет да и ляжет,
Не один еще – сам-друг….

Да и мало-ль что находим
В этой странности людской:
Сильный Пес по воле ходит,
Слабый Пес у них цепной!..

Впрочем, очень может статься,
Что реченные скоты
Ни куда и не годятся,
Как на тяжкие труды.»

«Что за надзор такой над нами, –
Уж видно дворник любит нас!»
Так, утонув в грязи с ногами,
Хрю хрюкал Боров развалясь.

«Да это не житье – раздолье!
Как с верьху солнышко печет, –
А между тем в грязи приволье, –
Вода с двора и не течет….

Теперь, Барбос, сказать ты волен, –
Положим, ты хоть не Свинья, –
Ты верно дворником доволен
Почти не менее, чем я?…

Тебя он лаской удостоил,
Меня довольством наградил:
Тебе он кануру построил,
Меня он лужею снабдил.

Он, видно, ведает наш норов?
Ведь так-ли? нечего сказать!»
Так приставал к собаке Боров,
её желая мненье знать.

«Мерзавец дворник наш!» со злостью
Цепной Барбос в ответ сказал;
«Меня он обделяет костью,
А ты накормлен наповал.

Совсем он нам добра не мыслит:
Проводит целый день во сне; –
От лени грязи он не чистит,
От лени есть не носит мне.»