Елена Михалькевич - 100лица РИГА. Стихи к фотографиям картин

Любовь воспрянет ото сна,
И мир планету не узнает,
Сухою веткой расцветая,
Зимою зазвенит весна.

Когда рождается любовь…
Колоколами гнётся небо,
И месяц, как краюха хлеба,
И звёзды, как щепотка снов.

Вечерняя Рига,
Небо цвета индиго,
И фонари в два ряда надо мной.
Из света дорога,
На сердце тревога,
Ты ушёл, я одна с тишиной.

Помнишь,
как любви струился свет,
Помнишь,
как встречали мы рассвет,
Помнишь,
как сияли до зари
Города ночного фонари.

Погасли все звёзды,
Казалось, так просто,
Будем по жизни идти мы вдвоём.
По светлой дороге,
Без тени тревоги,
Мечталось, как песню дуэтом споём.

Помнишь,
как любви струился свет,
Помнишь,
как встречали мы рассвет,
Помнишь,
как сияли до зари
Города ночного фонари.

Уснула надежда,
Что теплилась прежде,
И не для нас
Трель звенит соловья,
Мы счастливы оба,
Из света дорога,
У каждого в жизни сияет своя.

Вспомни,
как любви струился свет,
Вспомни,
как встречали мы рассвет,
Помнишь,
как сияли до зари
Города ночного фонари.

Вечерняя Рига,
Небо цвета индиго,
И фонари в два ряда надо мной.
Из света дорога,
На сердце тревога,
Ты ушёл, я одна с тишиной.

Мой город стал почти пенсионером.
Когда – то юный, радостный, цветной,
Шумящий зеленью, звеняший нервом,
Он незаметно поседел, родной.

На Авоту домишки покосились,
Фасадами бодрятся старики,
Дождём прохладным, не спеша умылись,
И встали в ряд, вдоль улицы – реки.

Глазами – окнами взирают грустно,
На проходящих мимо них людей,
И подворотни – рты скривив искусно,
Считают дни до гибели своей.

Роскошными и статными ведь были,
Они когда – то в юные деньки,
И жили в них, мечтали и любили
Детей, сегодняшние старики.

Теперь они с домами однолетки,
Кто старше, кто моложе – не поймёшь.
Фасад не крепок, жалобы – не редки,
И груз забот такой – не унесёшь.

Мой город, я прошу. стареть не надо,
Будь светлым, ярким, красочным, цветным,
Заботлив будь к тем старикам – фасадам,
И станешь вечно юным, молодым.

Хрустальный, колокольный звон,
По улочкам вечерней Риги
Летел. Душил обидой он,
От затянувшейся интриги.

Парил, сгущая темноту,
Над шпилями старинных башен
И знал, к тебе я не приду —
Остались здесь мы днем вчерашним.

И, в отражениях витрин,
Кружил и рвал воспоминанья,
Как я любила, ты любил,
Как торопились на свиданья.

Хрустальный, колокольный звон,
Разбив мечту, унес надежду,
Звучал он, с болью в унисон,
И стыл ознобом под одеждой.

Город, растянутый во времени.
Лето. Июль. Жара.
Лица незнакомых соплеменников.
Сегодня. Завтра. Вчера.

Ветер, порывами истерзанный,
надрывает сквозняк в окне,
И бетон, солнцем жарким надрезанный,
тает дымкою, словно в огне.

В чреве града, на Ратушной площади,
булыжник в асфальте кипит,
Табуном бредут люди – лошади,
и от жажды толпа хрипит.

Хлеба, зрелищ и поклонения
люди требуют дать сполна,
Поколение соплеменников,
выпивающих жизнь до дна.

Удила закусив, натужено,
тянет воз свой, едва дыша,
Поколение душ простуженных,
жизнь жующее не спеша.