Екатерина Самохина - Отражение…

Ну, а всего-то было надо,
Её плутовку не впускать.
Да вот, гордыня где-то рядом,
Как жаль, ведь мог ещё стоять…

На нас следы стереотипов
Чужих суждений и идей,
И субъективных перегибов
О нас все знающих людей.

На нас следы чужой обиды,
Засевшей прочно в головах,
Тугими нитями нашитой
На треснувших от боли швах.

На нас оковы чьих-то мнений,
Покрытых ржавчиной от слез,
Скрутивших в плен чужих волнений
Воспринимаемых всерьёз.

А где же мы? Следами стёрты!
Не в тех запутавшись словах,
Через чужие смотрим стекла,
В себя, не веря, терпим крах…

В лицо морося прохожими,
Город топил в безликости.
Кружа магистралями сложными,
До ступора, чаще до дикости

Игрой доводил сознание,
Звеня в перепонках клаксонами,
И грудой недопонимания
Давил, разлетаясь стонами.

Один против мегаполиса?
Один в этой вязкой сырости!
Нашедший себя за поясом
Кричащих афиш справедливостью.

Погнутыми напрочь рессорами,
Умерить заставил пыл.
Смеясь и слепя светофорами,
Тобой он уже моросил…

В твоём безумии наличие остатка
Былых надежд и яркости ума.
За страхом жить – с судьбой на равных схватка.
Гнилой подрамник – суть провисшего холста.

Ещё мазок! Прошу, и, пусть, рукой несмело,
Поправь натяжку или, попросту, держись!
На части рвёт умом измученное тело,
Но для души твоя спасеньем служит кисть.

И пусть агония! Твори последним вздохом.
У мышц есть память, по инерции пиши,
Картина маслом – и Творцу бывает плохо,
Прошу борись, рисуй спасение души.

Ты будешь там, где в бархате тумана тают звезды,
Где твоя поступь так легка и невесома,
Где каждый миг в повторах рано или поздно
Тебя к истокам обратит таким знакомым.

Ты будешь там, где тишина качает в колыбели,
Где свет рождается так ярко, непривычно взгляду,
Себя, наполнив до краев, забыв о теле,
Ты эту тишь вберёшь как данность, как награду.

Ты будешь там, куда стремятся все частицы,
Где, ДА и НЕТ, сотрёт значением истома,
И возвестят прощальным пеньем в небе птицы,
Теперь ты там, ты просто есть! Ты снова дома.

И станет волк в овечьей шкуре пасти стада и править миром,
И большей лжи во век не будет, чем та, что правдой торопливо,

Наречена, и ей покорно, с колен не встав пред лжемиссией,
Дарами льют из чрева горна отары, волю пересилив.

Но день придёт и пред закланьем один из тысячи счастливцев,
Чуть придержав на шее камень, мозги расшевелив ленивцам,

Укажет молча странным жестом безумным овцам на пророка,
Глаза лишь раз подняв на солнце, перед последним самым вздохом.

И кто-то вскрикнет: Боже правый, при свете виден он насквозь!
Восстанут дружные отары, но дабы думать не пришлось,

Найдут замену и восхвалят. Провозгласят Господним сыном,
И снова волк в овечьей шкуре пасёт стада и правит миром…

Вторая?!
В нетасованной колоде!?
В виновой масти заняла по праву место.
И там,
Где лишь, до кучи бьют на взводе,
Не Дама – нареченная невеста.

Зелёным?
Глаз лелеющим, знакомым,
Сукном
Застелен стол, а суть не нова.
И шёпот во спасенье Иеговой
До боли.
В сердце трепетом знакомым.

Азарт? Адреналин?
Увы, привычка!
Не давит, и ни капли не жалея,
Я Дама!
От огня сгорая спичкой,
Лишь Короля, сжав с силой чувства,
Вожделею.
Не каждому, не всякому подвластна!
И мне решать,
Козырной быть иль прочей!
А там, где на шестерках строят счастье,
Плевать,
Чьё место занято досрочно.

Устала
Та, что в танце жить умела.
Обмякла и, не сделав новый ПА,
Колени острые прижав руками к телу,
Решила, что для танца уж не та.

Застыла.
На минуту иль на вечность?
Нет разницы и дела, впрочем, нет.
Тест жизненный на силу и сердечность-
У памяти из мыслей пируэт.

Пропала!
Кто-то скажет, след заметив-
Едва лишь различимый блеска глянец.
Поддержка не далась. Мы все в ответе!
За прервавшийся в жизни чей-то танец.