Татьяна Стомахина - Старые и новые поэмы

– И были счастливы они –

Отныне – навсегда. – – –

–

А кто желает посмотреть,

Как там они теперь, –

Могу я в Тайну отпереть

Невидимую дверь:

В далёком море есть Скала…

С ней словно сплетена, –

Раскрыв объятий два крыла,

Та самая Волна –

В грудь грудью бьётся: от лучей

Простор вокруг дрожит…

– В плоть струй – прозрачнейший ручей

Из трещины бежит…

Та встреча дарит счастье, но –

Предупреждаю впредь:

Влюблённым только лишь – дано

Их наяву узреть!

И кто поплыть по тем волнам

Решит когда-нибудь –

Путь обратятся смело к нам:

Мы им укажем путь…

Конец апреля – 14 июня 1998 г. (Москва)

1.

Он не ведал, когда родился:

Как от плоти освободился

Полусонного дуновенья…

Он не помнил того мгновенья,

Того странного содроганья:

Из чьего исторгнут дыханья,

Он в свободный полёт пустился –

В Ветер нынешний воплотился…

В тот, один из ветров бессчётных,

Чья вся жизнь состоит – из лётных

Странствий, будней и приключений:

Что средь всех воздушных течений –

Собственный поток прорубают,

Словно русло в воздушной плоти –

Собственный виток выгибают,

Восходя всё в новом полёте…

Как зерно в полях атмосферы –

Он пророс, не ведая меры,

(Столкновенья стихий в итоге!)

В чьём-то междуоблачном вздохе:

Не поняв ещё, что проснулся, –

Стеблем тоненьким потянулся…

И – плывя ещё, а не дуя –

Расплетая робкие струи,

Ручейком прозрачным пробился –

Вдаль куда-то заторопился:

Неосознанно, по наитью –

Новотканной воздушной нитью,

В старой музыке – новой темой:

Ставшей вскоре – Ветра Поэмой…

2.

Ненамного тоньше, чем волос, –

Он на струи едва ветвился:

Только пробовал тихий голос –

И на мир окрестный дивился…

Его многие обгоняли

(Чуть задумается – сбивался),

Заслоняли вновь, оттесняли –

Он нимало не волновался.

Даже как-то чуть не всосали –

И почти что в узел связали! –

Он спокоен, вроде, остался:

Испугаться не догадался!.. –

И скитался, порой сплетался –

С теми, с кем его там сносило…

Он не знал пока своей силы.

Но порой что-то чуял смутно,

Осязая ежеминутно –

Скользкий трепет легчайшей дрожи,

Ни на что пока не похожей…

Впрочем, если вместе со всеми

Проводил он весело время –

С ним подобного не бывало:

Та тревога себя скрывала.

Вместе с юными ветерками,

Как с весенними ручейками,

Он носился, пробуя крылья –

И резвился, играя пылью…

Так он с ними летать учился –

Пока день в день, год в год сочился, –

Постигая порой с разгону

Атмосферных джунглей законы:

Не срываться от вихрей диких,

Да и в стае равновеликих –

Защищаться… – И вновь – дразнила

Тех соблазнов жуткая сила:

Осознать себя чуть сильнее –

С теми, кто ещё не умеет

Ни летать, ни дуть даже толком:

Ощутить себя с ними – волком!

Он не удержался, поддался –

И, сметя, всосать попытался

Ветерок совсем юный, слабый:

Тот исчез почти, задыхался,

Так немыслимо искривился…

Наш герой тогда испугался:

Его мощь разорвать могла бы! –

И с размаху остановился,

Весь дрожа от стыда и жути…

И потяжелев, как от ртути, –

Скрылся, переплетясь с туманом,

Над предштормовым океаном.

3.

Так узнал он Стихию Бури,

Битвы туч и удушье хмури,

Грома топот и молний стрелы…

Что-то всё-таки в нём горело,

Клокотало!.. Пока неясно –

Но порой вырывалось страстно:

Он, играя ещё пока, –

То переносил облака,

То дождей зыбкострунных стаи,

Звуков скользкий узор сплетая…

Только стоило чуть забыться

И в игру свою углубиться –

Он уже в ураган срывался

И всерьёз из мер выбивался,

Ставши сам себе непокорным:

Вырывал вдруг деревья с корнем,

Всяким мачтам – срубал вершины;

То вдруг перевернёт машины,

То сносил с домов хрупких – крыши,

То в морях топил корабли…

Он пытался рвануться выше,

Оторвать себя от земли –

Но лишь дикой бурей метался,

Ничего уж не понимая…

И в отчаянье – вновь пытался,

Словно горло себе сжимая,

Уж не дуть: порыв – заглушить!.. –

И в борьбе с собой содрогался,

И почти совсем задыхался:

Это значило ведь – не жить!

Он вдруг понял, как откровенье,

Что не может быть взаперти: