Михаил Дудин - Сто стихотворений

Свистели бомбы. Тявкали зенитки.
Протяжный гул, невероятный вой…
А он висел на золотистой нитке
Между разбитым небом и землей.

Как будто бы пронизывала тело
Животворящей радости волна.
Моя земля травинкой каждой пела,
Таинственного трепета полна.

И раненый смотрел на клубы дыма,
Прислушивался к пенью, не дыша.
Здесь смерть была, как жизнь, необходима,
И жизнь была, как песня, хороша.

…Мне грустно от сознанья,
Что так невыразительны слова.
Полна таинственного содроганья
Весенняя природа. Синева
Сквозит над лесом. Робкая трава
На солнцепеке зеленеет. Ломок
Схвативший за ночь лужи у каемок
С ажурными прожилками ледок.
Седой лишай на валунах намок.
Снег ноздреват. Прозрачен и хрустален
Ручья стремительного перелив.
Серебряные почки тонких ив
Горят на солнце. Пятнами прогалин
Покрыто поле. Черные грачи
Сидят на кучах темного навоза.
Сквозь легкий пар скользящие лучи
Нисходят в землю. Тонкая береза,
Как девочка, стоит на берегу.

Я счастлив тем, что увидать могу,
Как утром занимается заря,
Подслушать бормотанье глухаря,
Понять в тиши упрямый рост растений,
Язык неумирающей воды,
Перемещенье воздуха и тени,
Сверканье звезд, звериные следы,
Движенье соков по стволу сосны, —
Я счастлив ощущением весны.
Она во мне. Я вижу — надо мною
В сиянье ослепительного дня,
В лазури растекаются, звеня
На тонких струнах, жаворонки. Хвою
На синих елях ветер шевелит.
Мне давнее предчувствие велит
Поторопиться, не теряя мига,
Не обойти вслепую стороной.
Природы неразрезанная книга,
Как жизнь моя, лежит передо мной.
И в этот миг, наперекор покою,
Наперекор забвенью, не спеша,
Невыразимым счастьем и тоскою,
Как чаша, наполняется душа.
Прекрасен мир! Он нерушим и прочен.
Непобедим и вечен человек.

Блестят ручьи, и оседает снег
В канавах развороченных обочин.
Но, повстречавшись с пулею слепой,
На желтую разъезженную глину
Он здесь упал с пробитой головой
И в грязь густую вмерз наполовину.
Мели снега. Звенели холода.
И солнце вновь дробится в каждой склянке.
Еще не унесла его останки
Холодная весенняя вода.
Они лежат, промытые насквозь.
Шинель, как пепел, на ветру истлела,
И выпирает ключевая кость
Из темного, бесформенного тела,
И вылезает за ребром ребро,
Со лба сползает кожа, как повязка,
И зеленью покрылось серебро,
И свастика заржавела, и каска.
И сжатый рот, как серый камень, нем.

Что делал он и шел сюда зачем?
Ведь этот мир, в накрапах желтых пятен,
Наш до конца — и только нам понятен
И чужд ему. Мир им обезображен:
Не счесть воронок и глубоких скважин,
Подкошенных деревьев. От села
Остались только пепел да зола.
Летучий прах и мусор ветром скучен.
На кольях уцелевшего плетня
Горшки торчат, как головы. Как скучен
Тяжелый вид. Ни дыма, ни огня.
Ревет река, и берега покаты.
У переката пенный бьется вал
В быки и сваи черные. Пока ты
В оцепененье каменном стоял,
Уже расцвел подкошенный орешник,
Заплыл смолой в стволе сосны свинец.
И в чудом сохранившийся скворешник
Веселый возвращается скворец.
Малиновка у ржавого лафета
Свила гнездо и вьется у гнезда,
Поет и заливается с рассвета.

Гори, моя солдатская звезда!
О, дай мне сил и мужества, наполни
Мои глаза сверканьем синих молний,
Весенним громом уши оглуши,
Наполни сердце самой едкой желчью,
Дай мне азарт, и дай повадку волчью,
И вырви жалость из моей души.
О, проведи меня по бездорожью,
Развей по ветру горький смрад и прах,
Чтоб мир опять заколосился рожью,
Чтоб хмелем и смородиной пропах.

Пленительна, печальна и ясна.
За наступленьем шествует весна.
Цветет земля. Отныне и вовек —
Прекрасен мир и вечен человек!

Есть радость ясная в начале,
Обида темная — в конце.
А ты живешь одна — в кольце
Своих страстей, своей печали.

Твоя судьба в твоих руках,
Она легка и одинока.
Я ни обиды, ни упрека
Не вижу в медленных глазах.

Меня гнетет одна досада,
Тот молчаливый приговор
Непоправимого, в упор,
Случайно брошенного взгляда.