Максим Мартовский - Душ для душ. Стихи

И ничто мне не в радость, —
Не угнаться за ней…
Всё что было, осталось
На иссушенном дне

Серых дней… Я утратил
Даже самую боль, —
Мне не больно, лишь кстати
Под рукой алкоголь.

Мне не больно, ни малость.
Я привык быть один.
Пусть заменит мне радость
Верный друг никотин.
**

Положите меня в этот цинковый гроб.
Я закрою глаза, и навеки усну…
Не дождется меня леденящий сугроб
Нескончаемых дней, наводящий тоску…

Положите меня, и закройте глаза —
Я хочу увидать нескончаемый мрак.
Пусть засыпет меня молодая земля,
А в нее погрузят с моим именем знак…

И не ждите, прошу, что я снова вернусь.
Не прорежется крик приглушенной мольбы.
Ведь я знаю наверно, что скоро свихнусь,
Ведь внизу я вдруг вспомню, каким хотел быть…
**

Мою психику изнасиловали,
Как-будто это девчонка,
В переулке, очень красивая…
Отымели с каждой сторонки.

Изуродована, искалечена,
И совсем, как дитя, уязвима.
Позабыла о ценностях вечности,
И о всём о святом позабыла…

Не смотрите на душу уродливую —
Нельзя её просто спрятать
Под лохмотьями стихотворными,
Как глаза – в тень широкой шляпы.

Это мне с ней прожить доведется,
Это мне жить вот-с этой скотиной,
Что сарказмом, как ядом, плюется
Даже в тех, кто приятен и мил мне…

Не смотрите на нас, и не слушайте.
Оставьте нас в выгребной яме
Погибать от чрезмерного мужества —
Мы полезли, куда и не знали.

Мы полезли в объятия мира,
И наткнулись на острые иглы…
Мою психику изнасиловали,
В переулке, такую красивую…
**

Последний жизни час достался смерти.
Рука обмякла, быстро остывая.
Блестящий взгляд упрятался под веки,
Укутавшись их бледным покрывалом.

Два слова, словно бьющиеся птицы,
Сорвались с губ, сухих и побледнеших,
И уронились в темноту столицы,
Забрав с собой последнюю надежду.

Два этих слова были «не успею…»
Куда хотел успеть невольник гроба?
Два слова сохранил печальный ветер,
И их понес по городским дорогам.
**

Правят черти пьяным балом.
Жизнь – одна сплошная скука…
Поезд тихо плыл вокзалом.
Я стоял, смотрел, и думал;

Пролетали мимо годы.
Неслись люди по площадке;
Я листал свои тревоги,
Словно листья из тетрадки…

Ускакал куда-то поезд.
Прошуршал холодный ветер…
Я остался на перроне.
Я – один на целом свете…

Прозвенели тихо слёзы,
Растрепал прическу ветер.
Билось сердце красной розой
В костяной стеклянной клетке…
**

«Эпитафия»

«Под этим деревом, под черным,
Безвестный харьковский поэт
Прилег вздремнуть под крышкой гроба
На бесконечно много лет…

Не потревожь его покоя,
Не встормоши ревнивый сон, —
Ступай с живым сердечным боем,
И наслаждайся свежим днём.»
**

Мертвый голубь
Нашел себе, где упрятаться;
Мертвый голубь
Забрался в прорубь,
И торчит наверх
красными пальцами.

Мертвый голубь…
Кусочек жизни,
Ненамеренно оторвавшийся
От жизни ветки.
У него зато
не было близких,
От печали немой надорвавшихся.

В его жизни
Хоть не было смысла,
Словно дым без огня,
растаявшего…
Он погиб, как игрушка инстинктов,
Беспрерывно их
удовлетворяющая.

Мертвый голубь
Нашел, где упрятаться;
Мертвый голубь забрался в прорубь…
Не забрался – его смерть
безрадостная
Туда бросила, как тряпок ворох.
**

Оставь в покое.
Я прошу…
В моей душе видны пробои.
Я не жалею – всё лишь шум;
Не убиваюсь
своим горем…
Не снимай мою тоску,
Не унимай
Мои печали…
Мой далекий-близкий друг,
Прошу, не надо,
С этим – сам я…

Я рожден быть одинок.
Я не стрелец,
Иль козерог, —
Вот мой единый гороскоп!,
И одиночество – мой бог…
И не жалей меня.
Я скуп
На эти нежности, и все они
За мягким умилением
Оставляют лишь тоску.
**

Ложь давно вошла в мою привычку.
Мой язык мне верен и послушен.
Я нашёл прекрасную отмычку,
От замков, которые нас душат…

Мой язык мне верен и послушен.
Я узнал секрет чужих успехов:
Нужно врать, затаскивая душу
По гостям, по клубам и утехам.