Ольга Агеева - Избранное. Сборник стихотворений

Сожги свой мирт любовный ладан –
В огне доверчивой истомы,
Хотя слова порой весомы,
Но хлад очей, сравнимый с адом,
На фоне театральных жестов,
Где волен пафос романтизма
Для поэтических протестов,
В угоду бестий эгоизма.
Что испугался красноречья?
Моя любовь к тебе проста,
Как лилия в тиши заречья,
Не зацелована в уста
Прохладой, дрожью дождевою
В купели с родственной листвою,
С мечтой о жарком попурри…
Пиит, сорви меня… сорви!

Мы в мыслях страстью увлеклись,
Благопристойною и нежной,
Но мимолетно пронеслись
Порывы ласки безмятежной.
Тревожна явь, непредсказуем
Дальнейших колебаний шаг,
И ссор строптивых не минуем.
Опять какой-нибудь пустяк
Вдруг помешает наслажденью
Знакомства в долгожданный час.
Замучив, гнева наважденье
Непредсказуемо для нас.
Найти бы мужество, строптивость
Прогнать безжалостно с пути,
Сберечь загадку притяженья
И добродетель в нас спасти!

Невинны амфорные бедра,
Их белизну в ночи не скрыть.
Отпущен увлеченный Эрос
По водам сладострастья плыть.
Миг созерцания запретов
Приводит в чувственный восторг,
Обожествлен земной порок,
В нем эхо ласковых сонетов.
В ночи мерцание Венеры,
В ночи переплетенье рук,
Как сладка боль телесных мук –
Прикосновение гетеры.
Ожог поэзии желанной,
Ожог волною усмирит
Магический обряд вселенной,
Пока художник света спит.

Каскады радужных соцветий
Материи, измятой днями,
Шарм темперамента столетий
Резвятся звонко с бубенцами.
Гордясь свободой, безрассудством,
Богатством музыкальных чар,
Мечтой под звездами, распутством,
Их род по-королевски стар!
Неприкасаемы, как дьявол,
Но зримо – тайна простоты,
Их дочь, танцующая пава,
Для искушения мечты.
Их дочь заставит обмануться,
Подобно рому, ворожбе,
Заставит с удалью разуться
И станцевать в сырой траве.

Владимирка. Поклажа – кладезь были
Да прошлое. Искусанный хлебец.
Архангелы заоблачные вы ли?
Направьте! Я потерянный беглец,
Слепец, покуда в красоте простора
Искомое прозрение сулит
Былое исполненье приговора –
Жить словом, словно ветреный пиит.

Ничтожно право, бесшабашность
Страдает слабостью утех,
Осатаневшая горячность
Проводит восвояси тех,
Кто нищета иль неразумность.
На именинах против всех
Закостенелая безумность.
Картежный, хитроумный грех!

Устойчивость, как на весах
Неблагосклонной жизни нищей,
В привычку превращенный страх
И скромных подаяний пищи –
Крупица блага для слепых,
Закрученная цепь проклятий,
Путь выживания земных
Несостоявшихся распятий.

Судьба при всех рисует долю,
Прибегнув к жалости, стыду,
Есть смолоду здоровье вволю
И вдвое меньше в седину.
Так нет, то отроки-калеки!
Уплачен долговой оброк
За всех, за все, стезя на веки,
Как безысходная, под бок!

Танцующая собака…
Утро… немноголюдно.
Дворник с душой Пастернака
Пишет метлою этюды,
Музу… житейское соло,
Всех примирившую прозу,
Скромненько, без протокола,
Личную метаморфозу.
Листья с блуждающей мухой,
Как затяжное эстетство,
Дарят шальной вислоухой
Поводы в пиру кокетства.
Грязи полос от стараний.
Труженик или художник?
Путь к череде потаканий,
Осени строгой, заложник.

Вологодские вертушки –
Шаловливые коклюшки,
В пальчиках льняные нити
Деревенской Нефертити.
Вьется, вьется паутинка,
В ней булавочек искринка.
Узелочек-бедолага
Не поспел за музой шага.
Развлекаются коклюшки,
Вырисовывая мушки…

Что, мужицкий дух не люб?
Да, не люб, но только на день…
Заведется в баньке сруб,
Жар такой – не тронешь ставень.
Позавидует родник,
Лишь пурпур к сосцам приник.
Есть в девичнике певунья,
Непорочная шалунья!
А за банькой хлад, скучавши,
Приготовил кваса чаши.
Муж в девичник ни ногой!
Там родник и хлад – изгой…