Ефим Гольдберг - Госпожа Победа (сборник)

Не сули мне, кукушечка, тысячу лет,
Подари мне немножечко счастья.
Того самого счастья, которого нет,
Если только в твоей это власти.

Мне осталось немного и дней, и ночей,
Да и те в постоянной тревоге.
Накукуй мне, пожалуйста, добрых друзей,
Что не бросят на трудной дороге.

Пожелай, и я буду считать – повезло,
Будто я отыскал Атлантиду,
Чтобы память и сердце покинуло зло
И забылись былые обиды.

Я немного помаюсь и выберусь в рай.
Я безгрешен при всем атеизме.
Ну, а счастье ты поровну людям раздай
И оставь для любимой отчизны.

Бьется злая волна о гранитные скалы,
Вал за валом идет – не стихающий бой.
Так Отчизна моя всех врагов отражала
И народы Земли прикрывала собой.

Куликово, Полтава – это раны и шрамы.
Сталинград и Берлин – сколько павших бойцов.
Но растили детей овдовевшие мамы
Достойными славы погибших отцов.

Этим Русь и славна. Так ведется издревле.
Крепок меч-кладенец в богатырской руке,
Чтоб спасать от Кащеев отчизну-царевну
И вернуться с Жар-птицей победы в мешке.

С боями прошли все огни и все воды,
Удары судьбы принимая на грудь.
И омытые кровью знамена свободы
Цвета алой зари освещали нам путь.

От седой старины, и в былом, и поныне,
И, так будет всегда, – этим Русь и жива,
Есть девиз у страны и ее гражданина:
«Да здравствует свет и да скроется тьма!»

Многие зимы и многие лета
Немецкие бароны и прусаки
В цилиндрах и касках, при эполетах
Войско сбирали, острили штыки,
Пялили зенки, слюнки глотали,
Пива напившись, хрипло орали:
«Дранг на Восток» —
Черноземный, огромный
Вкусный пирог
С угольной, рудной,
Лесною начинкой.
Вот бы его
Проглотить изловчиться
И не подавиться.

И лезли нахрапом, волчьей стаей,
Рыцарским клином, нахальной свиньей,
И разбитые возвертались
Зализывать раны домой.
Но время проходит,
Уроки забыты
Как были в ледовом
Побоище биты,
Как Фридрих хвастливый
Давал деру
От русских казаков
И гренадеров,
Как в шестнадцатом
В полную силу
Фрицев громил
Генерал Брусилов.
Забыто. Себе на беду же забыто.
Забыто разбитое в щепки корыто.
К нему возвращались из каждого дранга
Захватчики всякого чина и ранга.

Фашистская гадина прет из Берлина.
От моря до моря валит стеной
Пехотной и танковой саранчой.
С нею, за нею грабеж и разбой,
Горы трупов и виселиц лес —
Работа проклятых трижды СС.
Родина-мать, ты нам люба и свята.
За горе твое будет фрицам расплата.
Ясно за теменью дней отступленья
Вижу солнечный свет,
Радость грядущих побед.
Пусть чудище страшно и многоголово
(Голову с плеч – отрастает снова),
Но… «от тайги до британских морей
Красная Армия всех сильней».
Раздастся народного гнева пружина,
Взметнется народного гнева дубина,
И ляжет на Запад
Наш путь победный.
В дранге обратном,
Жалок и туп,
Ляжет на русской
Версте последней
Последний немецкий труп.

Журавлиною стаею годы летят,
И ничем не сдержать их полета.
Буйно рожь колосится и рощи шумят
Там, где некогда насмерть стояла пехота.

Над Атлантикой солнце волну серебрит,
И над Тихим сегодня что надо погода.
Отчего ж это сердце тревожно стучит?
И ничто не забыто, и никто не забыт,
Не забыта весна сорок пятого года.

Добивали войну,
Жить осталось ей самую малость.
Все расписано было
По минутам и по рубежам.
И куда только делась,
Будто с плеч наших сняли, усталость.
Мы победой платили
По всем долговым векселям,

Мы пред нашим народом
Чисты, как слезинка младенца.
Да мы сами народ,
И платили мы кровью своей
За безумье вождей,
За бездумие их порученцев,
За страданья
И тяжкие муки людей.

Каждый очень хотел
Победить и дожить до победы.
Знали – бой будет трудным,
Но никто не сказался больным.
С нами павшие шли,
И в бою каждый был их полпредом.
Повторись все опять,
Я в разведку пошел бы с любым.

Мы рванулись в прорыв.
Очень жаль, что не вышло прорыва.
Шестьдесят километров
Прогрызали огнем и броней.
Штурмом взяли Берлин.
Победили и все-таки живы.
Доконали войну.
Тишина, и хотелось домой.