Array Антология - Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972

Италия живет теперь теми лирами и чентезими, которые платят иностранцы за вход для осмотра, для обнажения великого тела человечества. Всякая боль в итальянце убита лирами и чентезими – он существует для иностранцев и когда он просит 10–20 чентезими не верится, что Винчи его соотечественник, не верится, что в этом Cosa жил Петрарка.

Что может быть несчастнее итальянца в Риме и грека в Афинах?

И какое любопытство, цинизм у туристов. Только любопытство, не любознательность, не изучение и благоговение к этой священной истории человеческой культуры. Неужели Италия только священные камни, неужели только кладбище, в котором похоронено столько живых, неужели прав Достоевский и на этой земле святые тени и живы только одни мертвецы» (письмо от 21 апреля 1908 г. // РГБ. Ф. 109. Карт. 17. Ед. хр. 1. Л. 17 об. – 18 об.).

Андреева В. Эхо прошедшего. М., 1986. С. 247.

Розанов В. Итальянские впечатления. СПб., 1909. С. 218.

См., напр.: Торжества по случаю открытия колокольни Св. Марка в Венеции // Огонек. 1912. 21 апреля. Страницы не пагинированы. Любопытные технические детали приводил М. В. Красовский, инженер и историк архитектуры: «Единственно, чем новая кампанила будет отличаться от старой – это техническими приемами, примененными к ее постройке и своим внутренним видом. А именно, старая кампанила состояла из двух башен, стоявших одна внутри другой. В пространстве между наружной и внутренней башнями вилась не лестница, а наклонная плоскость – пандус, по которому, как говорят, можно было подняться даже верхом на лошади. Существует предание, что такое рискованное путешествие проделал Наполеон I.

Внутренняя башня представляла сплошной каменный массив; в новой же ее сделали из железа и соединили связями со стенами внешней башни, благодаря чему все здание имеет большую цельность и гораздо большую легкость, нежели старое.

Равным образом намереваются в значительной степени облегчить конструкцию шатра, завершающего кампанилу. Прежде это была каменная пирамида с конической пустотой внутри, но с бесцельно тяжелыми, массивными углами; теперь же шатер будет исполнен из железобетона, а сверху его покроют, как и прежде, медными листами, так что разница в конструкции нисколько не будет заметна. С той же целью облегчить всю конструкцию кампанилы пьедестал ангела будет сделан внутри пустым» (Красовский М. Письмо с дороги // Зодчий. 1910. № 42. 17 октября. С. 413).

Волжанин О. Венеция // Русская иллюстрация. 1915. № 18. С. 16–17.

Перцов П. Весенняя Венеция // РГАЛИ. Ф. 1796. Оп. 1. Ед. хр. 20. Л. 171 (гранки невышедшей статьи).

Лентулов А. Воспоминания. СПб., 2014. С. 87.

Остроумова-Лебедева А. П. Автобиографические записки. М., 2003. С. 297.

Белый А. Офейра. Путевые заметки. Ч. 1. С. 20.

Марков Е. Царица Адриатики. Из путешествия по европейскому югу. С. 247.

Донской И. Н. Стихотворения. Рассказы. Дневник туриста. СПб., 1905. С. 140.

Письмо М. В. Нестерова к родным от 19/31 мая 1889 г. // Нестеров М. В. Из писем. Л., 1968. С. 24.

<���Антонов-Саратовский В. П. Венеция> // ГАРФ. Ф. 7474. Оп. 1. Ед. хр. 103. Л. 22–23. Характеристику этого незаурядного источника см. на с. 167.

Евг. П-к. Поездка в Италию // Русские учителя за границей. Год второй. М., 1911. С. 255.

Евлев Л. Дело Тарновской. Одесса, 1910; Крамская Н. В. Роковая женщина. М., 1910; Сорокин В. А. Преступница ли Тарновская? Одесса, 1910; Современная Клеопатра. Сенсационный роман. Вып. 1–10. М., 1910; Похождения знаменитой авантюристки Марии Тарновской или Женщина-дьявол. Вып. 1–10. Одесса, 1910.

Северянин И. Трагедия Титана. Берлин, 1923. С. 81.

Серпинская вспоминала впечатление, которое самая знаменитая заключенная Венеции производила на интервьюеров: «За ночь мы обрастали иностранными журналистами, приехавшими в то лето для интервью к знаменитой, настоящей мадам Тарновской, отбывающей наказание в венецианской тюрьме, артистами, скучающими туристами. Бесконечные „1001 кушанье“ в 1001 ресторане всего мира, которые описывал Немирович со вкусом и гурманством подлинного любителя, сменялись романтическими восторгами журналистов от свиданий с Тарновской: „Это роковая женщина. Она вышла после трех лет заключения – элегантная, вся в черном, величественная, как королева, tres distingue <���очень утонченная>, ни слова жалобы на свою судьбу. ‚Любовь – это трагедия‘, – сказала она нам и подарила карточки с автографом. О, за такую женщину – не жаль отдать жизнь“.