Валентина Иванова (Спирина) - Каракули влюбленного графомана. 1000 вольт над уровнем сердца

Небо в тучах – на пять минут,
Пару капель дождя по крыше.
– Солнце, выйди, тебя здесь ждут!
– Ветер, тише! Пожалуйста, тише…

Вышло солнце и смотрит вниз:
– Кто кричал? Отдохнуть мешает.
И лучом облизав карниз
Стал заигрывать с птичьей стаей.

А с земли кто-то снова кричит:
– Что так слабо? Поддай-ка жару!
И конфорку на «max» включив,
Солнце нежится в клубах пара.

Воздух пахнет майской грозой,
Солнце крикнуло сверху: – Люди!
Я на пару часов на покой!
А потом теплый вечер будет.

И вернулось, спустя два часа.
Всё по-честному, как обещало.
Отшумела, утихла гроза
И дышать сразу легче стало.

Побрила спину. Крыльев больше нет.
Как оказалось, скальпель был не нужен.
У них давно уже не белый цвет,
Душа моя не птицей – молью кружит.

А шрамы заживут, лишь дайте срок.
Да и зима – мешают под одеждой.
А может быть, зажжется огонек
И для меня. Огонь моей надежды.

А не зажжется, значит не сгорю
И в этом плюс. Ну полетала – хватит.
Шкала любви равняется нулю.
Зато теперь смогу носить я платье.

Иль рубище. Не важно. Всё-равно.
Мне на земле спокойно и надежно.
Твоей любимой стать мне не дано —
Не зря твердят «Мечтайте осторожно»

Про сердце, шрамы – лучше промолчу.
Я справлюсь. В одиночестве не сгину.
Стихами вылечусь. Себя я излечу.
Ну а пока. Сама побрила спину.

Пожалуйста, сыграй мне, музыкант,
Симфонию зимы под шорох снега,
В которой я едва дышу от бега,
В руках сжимая сердце-бриллиант,

Чтоб подарить тебе за твой талант,
Мой теплый свет среди пустыни снежной,
Пожар души, в котором милый, нежный,
Единственный на свете музыкант.

Пожалуйста, прошу тебя, сыграй,
Как выглядит моя дорога в рай,
Где твои теплые и ласковые руки.

Где дирижерский взмах разгонит сон,
И ты в меня, совсем чуть чуть влюблен.
Но не играй симфонию разлуки.

Что-то по жизни мне с крыльями не везет – постоянно ломаются.
Может, стала тяжела для полетов слишком и пора бы уже завязывать?
Или чего-нибудь не хватает крыльям, ну, например – кальция…
А может, их нужно постирать просто, от жизни совсем стали грязные?

А если попробовать сменить крылья на что-то другое, например, на копыта?
Ну а что? Ходить по земле очень даже полезно – сердце будет в порядке.
Да и копыта гораздо перспективнее, чем крылья, в плане самозащиты.
Только один нюанс – кому ты нахрен нужна, поэтому нападут на тебя врядли.

Крылья… Копыта… А может, метлу купить… Как у Гарри Поттера – очень крутую?
Интересно, а она сто килограмм неземной красоты выдержит?
Метла – это не зонтик Мери Попинс, это много круче – люто плюсую.
Блин, точно – хочу метлу! Да чтобы палка из костей динозавров, давно вымерших.

На часах половина второго ночи. В голову стадом бизонов лезут глупости.
Даже собака спит и во сне ржот надо мной. Я же вижу – скалится, ухмыляется.
Я снова справлюсь, не впервой мне босыми ногами (без копыт) преодолевать трудности.
И хорошо, что по земле хожу, летать не могу – а значит и не разобьюсь. Спасибо, что крылья ломаются.

Плачет океан в моей груди,
Бьётся о грудную клетку-скалы…
Мне тебя неимоверно мало.
Счастье! Стой! Молю – не уходи!

Воет в сердце вьюга над волной,
Вены, захлестнувшие цунами,
Будь не Мной, стань на мгновенье Нами.
Счастье! Ну позволь мне быть с тобой!

Шторм внутри из слез и горьких слов,
Словно в ломке корчится любовь,
Захлестнуло изнутри ненастье.

Крылья брошены на волны снов,
Рвётся крик – мотив седых ветров —
Ты и есть моё большое счастье!

Я не клянусь любить тебя вечно, но обещаю,
Буду рядом, пока это нужно, возможно,
Буду в сердце твоем нежно и осторожно,
Словно ветер теплый, ласковый. В мае.

Я не обещаю любви яркой, до смерти, до гроба,
Но клянусь, сколько будет нашего времени,
Я стану снами твоими весенними,
В которых мы будем счастливы. Мы. Оба.

Я не клянусь, что не полюблю никого больше,
Но обещаю, пока ты есть – другой мне не нужен,
И дело не в том, что другой лучше или хуже.
Мне нужен ты. Я о тебе шепчу – храни его, Боже!