Анна Ревенко - Круглый год стихи. Весна

Он её обнимал, но понял в этот день марта,
Что вырвал ребёнка из мира в иное измерение,
Он понял, что обязан вернуть её обратно,
Это прекрасное молодое и нежное творение.

А она смотрела в глаза с морщинами пучками
Как на исполина, на гуру, что знает ответы на всё.
Он решил отпустить любовь, но ласковыми руками
К сердцу своему остывшему прижимал долго её.

А она загрустила, сторонившись его небритости,
Их миры столкнулись, раскрошив хрупкие очертания.
Она так мало видела, а он безразличный от сытости
К многообразию страстей, обыденности мироздания.

Попрощался, целовал в щёки. Последнее их свидание.

Оберегом стала для него эта весна.
Он уже на грани выл от депрессии,
От тревожного авитаминозного сна,
От слякоти, смога, сплина и агрессии.

Он проснулся рано утром и открыл окно,
Пахло иначе, пахло другим, преображением.
Занималась заря рассветная, но темно,
Загорались в окнах лампы – пробуждение.

Кто-то ставил чайник, курил на кухне своей,
Слева в окне женщина полуодета и хороша,
Он задержал свой беглый взгляд на ней.
Но небо сегодня особенное, дышал неспеша.

Было прохладно, мурашки пошли по телу,
Люди выходили из дома, спешили, шли.
Им не было до наблюдающего никакого дела,
А лучи весеннего солнца лужи последние жгли.

Он накинул пушистый плед на остывшие плечи,
Сел на подоконник и писал стихи в блокнот,
Незаметно бежали часы, опустился тихий вечер.
Наш поэт ещё пишет, он ещё одинок, но поёт.

В его песне нет звуков, пока на бумаге хранится,
Но он, как оркестр внутри. Его музыка оживёт,
Вырвется в то окно, на те улицы, заискрится.
Новый день – тайна, но он его особенно ждёт.

Он готов цвести. Быстро оделся и покинул дом,
Купил цветы и поднялся на этаж соседнего здания.
Помните женщину полуодетую за его окном?
Они сегодня идут об руку на свидание.

Трудно дышать от близости его тёплых рук,
Играем словами, парируем – раунд этот мой.
Для меня его имя не просто фонетический звук,
А у самого уха громких курантов гулких бой.

Во мне запущен неведомый тайный механизм,
Он тикает в животе и комом подходит к шее,
Рождает бурю огня, похожую на катаклизм,
Никто на земле унять эту силу не сумеет.

Как жаль, что со временем я перестану так
Взрываться от мимолетного контакта с ним.
Весна пришла в души и чертит в них древний знак —
Руну сладострастия, влюбленности псевдоним.

Стану в лучах заката в тонкости простыни белой,
Пусть смотрит на меня жадно, голодом терзаем.
Эта вешняя ночь помогает мне быть смелой,
А он о знаке на наших душах ещё ничего не знает.

Ты шептала запретное во хмелю,
Билось сердце сойкой о стены груди,
Ему кричала неистово: «не уходи»…
Ему шептала сладостно: «тебя люблю»…

Пила, плакала горько и долго по ночам.
Правильно говорят, что два целых года
Пройдут, и сердце рубленое в хлам
Забудет муки и этого морального урода.

Отряхнув пепел, уголь своих обид,
Стоит выйти в мир иной походкой.
Ты стала другой, ты живучий вид.
Тот, кто полюбит, оценит тебя находкой.

Спасибо за глубокий и многозначный взор,
За холодность к лицемерам, за разборчивость.
На сердце шрамов затейливый узор
Останется как защита, как устойчивость.

В доспехах валькирии – победить себя,
Никто не свергнет гордости с твоих высот.
Теперь ты – богиня, тебя боятся, любя.
Ты – высшая мера желания, высший сорт.

Весна – время твоё. Ты разбиваешь сердца,
Ты на охоте. Селекция особей и перфорация…
Но ты в ожидании счастья – скитаний конца,
Мужчины, которому покориться гордость и грация.

Десятый день весны прочил ей только слёзы.
Тонкие нервы дрожали в резонансе с ветром.
Разбиты надежды, планы, девичьи грёзы.
Она укрыта от мира кашемиром и фетром.

Звуки города вторят тревожности снов ночных,
Вопросы останутся без своевременных ответов.
Сообщения от него приходят. Не читает больше их.
Холодно от односложности пошлых приветов.