Дмитрий Кедрин: Стихотворения и поэмы

Коня ввели. — Здорово, тезка! —
Сказал кормилец, сев к столу,
И — богородицына слезка —
Лампадка вспыхнула в углу. —
Сложи-ка стенку мне на месте,
Где тын стоял. Чтоб та стена
Держала пушек сто аль двести
И чтоб собой была красна:
Я б и не строил ту ограду:
Расходы, знаешь… то и се…
Да Борька говорит, что надо,
А с ним не спорь, он знает все! —
Тут скорчив кислую гримасу,
Царь служку кликнул: — Слышь,
сходи
В подвал, милок, налей мне квасу
Да тараканов отцеди. —
И продолжал: — Работай с богом!
Потрафишь — наградит казна.
Да денег трать не больно много:
Ведь и казна-то не без дна! —
Он почесал нагое темя
И крикнул: — Борька, слышь, юла!
Потехе — час, а делу — время:
Пошли звонить в колокола! —
Тот с огоньком в глазах раскосых
Царю одеться подмогнул,
Оправил шубу, подал посох
И Федьке глазом подмигнул.
И вышел Конь в ночную гнилость
От счастья бледный, как чернец:
Все, что мечталось, все, что снилось,
Теперь сбывалось наконец!

Конь строить начал. Трезвый, жесткий,
Он всюду был, все делал сам:
Рыл котлован, гасил известку,
Железо гнул, столбы тесал.
Его натуре любо было,
Когда согласно, заодно,
Два великана на стропила
Тащили толстое бревно.
Тут в серой туче едкой пыли,
Сушившей руки и лицо,
Худые бабы камень били,
Звучало крепкое словцо,
Там козлы ставили, а дале —
Кирпич возили на возу.
Вверху кричали: «Раз-два, взяли!»
«Полегче!» — ухали внизу.
Конь не сводил с постройки глаза
И, как ни бился он, никак
Не удосужился ни разу
Пойти ни в церковь, ни в кабак.
Зато, сходиться начиная,
Уже над городом видна
Была сквозная, вырезная
Пятисаженная стена.

Конь башню кончил в день вчерашний
И отвалить велел леса.
Резной конек Чертольской башни
Уперся шпилем в небеса.
Вся точно соткана из света,
Она стояла так бела,
Что всем казалось: башня эта
Сама по воздуху плыла!
А ночью Конь глядел на тучи
И вдруг, уже сквозь полусон,
Другую башню, много лучше,
В обрывках туч увидел он.
Чудесная, совсем простая,
Нежданно, сквозь ночную тьму,
Резными гранями блистая,
Она привиделась ему…
Придя с утра к Чертольской башне,
Конь людям приказал: — Вали! —
И те с охотою всегдашней,
Кряхтя, на ломы налегли.

Работа шла, но тут на стройку
Явился государев дьяк.
— Ты башню, вор, ломать постой-ка! —
Честил он Федьку так и сяк: —
Царь что сказал? «Ни в коем разе
Сорить деньгами не моги!»
Ужо за то тебе в Приказе
Пропишут, ирод, батоги! —
И Федька Конь в Приказ разбойный,
Стрельцами пьяными влеком,
Неторопливо и спокойно
Пошел за седеньким дьяком.
Спускалась ночь. В застенке стылом
Чадила сальная свеча.
Конь посмотрел в крывое рыло
Приземистого палача,
Взглянул налево и направо,
Снял шапку, в зубы взял ее,
Спустил штаны, прилег на лавку —
И засвистело батожье!..

Конь вышел… Черною стеною
Стояла ночь. Но, как всегда,
Вдали над фряжскою страною
Горела низкая звезда,
И на кремлевской огороже
Стрельцы кричали каждый час:
— Рабы твоя помилуй, боже!
Спаси, святый Никола, нас!

Когда ж стена, совсем готова,
Обстала всю Москву окрест, —
Царь повелел державным словом
Коню опять явиться в Кремль.
Сидел в палате царь Феодор.
Жужжали мухи. Пахла гарь.
— Долгонько ставил стенку, лодырь! —
Сердито молвил государь.—
И дорогонько! Помни, друже:
Христьянству пышность не нужна.
И подешевле и похуже —
А все стояла б, все — стена!
Конечно: много ль смыслит плотник?
Мужик — и вся тут недолга!
И все ж ты богу был работник
И государю был слуга.
Чай, у тебя с одежей тонко?
Вот тут шубенка да парча.
Хоть и хорьковая шубенка,
Да с моего зато плеча!
Совсем хорошая одежа,
Один рукав побила моль…
Ну, поцелуй мне ручку. Что же
Молчишь ты? Недоволен, что ль?
— Доволен, — Конь ответил грубо, —
Хорек зело вонючий зверь! —
Тут царь, запахивая шубу,
Присел и шибко юркнул в дверь.

И запил Конь. Сперва «Под пушкой»,
Потом в «Царевом кабаке»
Валялся с медною полушкой,
Зажатой в потном кулаке.
Топя тоску в вине зеленом,
«Вся жизнь, — решил он, — прах и тлен».
Простоволосая гулёна
Не слазила с его колен.
Он стал вожак кабацкой швали,
Был во хмелю непобедим,
Его пропойцы «дядей» звали
И купно пьянствовали с ним.
Когда, о стол ладонью треснув
Так, что на нем виднелся знак,
Конь запевал срамную песню, —
Орал ту песню весь кабак!
Ему проныра-целовальник
Не поспевал винцо нести:
— Гуляй, начальник! Пей, начальник,
Шуми да денежки плати! —
Конь сыпал медью не считая:
— Еще! За все в ответе я! —
И пенным зельем налитая,
Ходила крýгом сулея.