Евгений Бриз - Анархия разума. Авторский сборник

Инстинктивно я попятился назад, освобождая для себя толику личного пространства. Он решил прижать меня к стене? Рассчитывал, что я пришёл к нему на встречу с одной несчастной парой на руках? Без джокера?

– Любить, – ответил я.

Глазёнки Зверя сузились. Он выглядел удивлённым.

– Хочешь сказать, ты никогда не пользовался…

– Никогда.

Он снова улыбнулся, стряхнув с лица шелуху удивления.

– Берёг себя на выданье, как в старые добрые времена? Ха.

– Берёг возможность испытывать самое прекрасное из чувств, которыми нас наделил Бог, – пояснил я. – Испытывать иррационально, необъяснимо, а не по расписанию собственной прихоти.

– Хм, забавно.

Зверь подошёл к бару и достал оттуда бутылку коньяка.

– Выпить не желаешь? – спросил он. – Зачастую это помогает влюбиться.

Я решил, что негоже отказывать лидеру общины, в которую намереваешься влиться. Пусть и временно.

– Тебе нравится Олеся? – спросил Зверь, смакуя многолетний коньяк.

– Милая девушка. Не испачканная реальностью.

– О да, она по-прежнему верит в светлое будущее и мир без фальши. Ты тоже?

– Разумеется. Иначе к чему весь сыр-бор?

– Сыр-бор, – пробормотал он. – Вера – вот ключ к сопротивлению. Его главный двигатель, не так ли?

Мне показалось, что Зверь хотел мне сказать нечто важное, но всё никак не решался.

– С ней что-то не так? – спросил я. – С Олесей?

Вместо ответа Зверь подошёл к письменному столу, открыл ящик и стал вытаскивать из него целые упаковки пластин разных цветов. Он кидал их на стол одну за другой, пока они не образовали огромную кучу. Я едва удержал в руке стакан с выпивкой. Лидер общины молча смотрел на меня, скривив губы в полуулыбке.

– Иногда лучше спать и видеть тёплые края, чем бодрствовать на морозе, – сказал Зверь.

– Я не понимаю, о чём вы. Зачем вам эти пластины? – Я приблизился к столу и провёл рукой по куче упаковок, будто не веря в их существование. – Да тут целая аптека! Весь спектр.

– Ты уверен, что хочешь знать правду? – спросил он. – Боюсь, она сломает тебя.

– Говорите.

– Я принимаю их, – заявил Зверь. – И уже давно. Доказать?

После этих слов он разорвал зелёную упаковку («умиротворение») и засунул в рот пластину. Я смотрел на него, не в силах издать ни звука. Второй раз в жизни я становился свидетелем обрушения замка собственных надежд. Это не могло быть правдой.

– Понимаю твоё потрясение, – продолжил Зверь. – Но так устроен мир.

– Какой, на хрен, мир?! – взорвался я, напрочь позабыв обо всём. – Это какой-то дьявольский розыгрыш?

Зверь вздохнул, взял бокал и вновь уселся на диван.

– Дело в том, парень, что нет на Земле ни одной официальной общины, которую бы не контролировали извне. Они слишком опасны в своём стремлении к независимости. – Он отпил коньяка. – Задача таких как я – следить за балансом изнутри.

– Значит ты – подсадная утка синтетиков? – Я наплевал на субординацию и перешёл на «ты». – Или они купили тебя?

– Объяснили, – поправил Зверь. – Кое-какие вещи.

– И какие же?

– Будущее за Мегаполисами и корпорациями чувств. Сопротивление бессмысленно. Они разрабатывают новые формулы. Через два-три года планету наводнят партии суперпластин. Ещё более длительные и реалистичные ощущения, коих человек не способен испытать естественным образом.

В колени ударила неприятна дрожь. Я нащупал под собой стул и присел на всякий случай.

– Порабощение, – проговорил я. – Вот их цель?

Зверь пожал плечами.

– А ты думаешь, в истории человечества были времена, когда массы никто не контролировал? Сладкая иллюзия. Все мы дети Мегаполиса, Иван, и ты с этим ничего не поделаешь.

– Не льсти себе, Зверь. Никакое ты не дитя Мегаполиса, ты его выкидыш. – Я взял паузу и поболтал остатки выпивки в стакане. – Впрочем, как и я. Но мы с тобой не братья по несчастью. Зачем ты посвятил меня во всё? Я ведь могу рассказать общине, что их лидер – фальшивка! И другим общинам.

Зверь сохранял спокойствие и невозмутимость. Он был умиротворён .

– Мне плевать. Действуй! Только учитывай возможные последствия. Я не единственный наблюдатель синтетиков в общине.

– Не понимаю. В чём подвох? Ты хотел завербовать меня, а на случай отказа за дверью ожидает стая головорезов?

– Никакой стаи там нет. Просто… – Зверь запнулся.

Складывалось ощущение, что он пытался выдавить из себя слова, о которых боялся думать. И тут я понял, в чём дело.

– Ты сломался, – сказал я. – Они разрушили всё, во что ты верил, принудили сотрудничать, посадили на пластины, после чего ты прекратил борьбу. Но в глубине души ты по-прежнему веришь, что найдётся кто-то, кто сможет бросить им вызов. Твоя вера ушла глубоко в тень.