Сборник - Поэзия Крыма

О, море, о песенник – море!
О, дымчато-синие скалы!
О, рощи, где с лаврами шепчется ветер
Про чудную быль героических дней! —
Восторгов неведомых сладость
Вы, щедрые, мне даровали,

И путник случайный у ног кипарисов
Тавриды я сердце своё схоронил!
В стране долгих зорь и метелей,
На родине нашей унылой,
Я вспомню с мучительной радостью пленных
И солнце, и вас… и её поцелуй!

Скрипит арба. Шоссе извив узорный.
В горячем полусне ползут, ползут волы.
Последний перелом, как сталь, иссиня-чёрный
Вознёсся и навис молчащий пик скалы.
И вот ликующий, зелёный луг Яйлы.
Звенящий ветер гор прозрачный и просторный
И над вершинами, как фимиам нагорный,
В полётах голубых могучие орлы.
Как жрец я на алтарь сверкающий вознёс
Бессонной радостью тоскующую душу
И гулким взмахом вниз свою печаль обрушу
В стремнину жадную, как вековой утёс.
И вздох заворожив, безгранностью лаская,
Ещё безудержней сверкнёт мне даль морская.

Он шёл из северных лесов
Равниной, солнцем опалённой,
И к морю Чёрному пришёл
Усталый, утомлённый.

И грудь косматую свою
В глубь погрузил отрады полный,
И замер так… С тех пор его
Ласкают моря волны…

Огня подземного властитель
Повёл борьбу с морским царём, —
Громады камней раскалённых
Со дна он выдвинул с огнём.
Хотел он каменною грудью
На капли море раздробить,
Хотел его засыпать пеплом,
До дна в нём воду иссушить…
Велась и долго, и упорно
Стихий кровавая вражда.
Кто ж победителем остался, —
Огонь подземный, иль вода?
Сильны родством, любовью крепки
И в дружбе честны меж собой —
Соединились моря волны
Пред Яйлы каменной грядой,
А горы грозно отступили
И морю преградили путь…
С тех пор о берег плещут волны
И точат каменную грудь!..

Я в Байдарах, – то сбылося,
Что давно я звал мечтой, —
Вся величественность моря
Развернулась предо мной.

Эта синяя громада
В блеске солнца, в блеске дня
Свежей влагою морскою
Вдруг дохнула на меня.
Затаив дыханье, с думой
Перед морем я стою:
Вот где силы духа смерить,
Утопить печаль мою…

День умирал, и вздох последний
Вдруг замер с отблеском зари,
На волнах моря отражённый
И на вершинах Ай-Петри́.
От скал на тихие долины,
Темнея, тени налегли,
А из долин, клубясь, к вершинам
Как дым, туманы поползли.
Уснуло всё под кровом ночи —
И в мёртвых скалах тишина,
И лишь слышней о берег плещет
Седая, тёмная волна…

Там высоко в звёздном море,
Словно лебедь золотой,
На безоблачном просторе
Ходит месяц молодой,
Наш красавец ненаглядный,
Южной ночи гость и друг;
Всё при нём в тени прохладной,
Всё затеплилось вокруг:
Горы, скаты их, вершины,
Тополь, лавр и кипарис
И во глубь морской пучины
Выдвигающийся мыс,
Всё мгновенно просветлело —
Путь и тёмные углы,
Всё прияло жизнь и тело,
Всё воскреснуло из мглы.
С негой юга сны востока,
Поэтические сны,
Вести, гости издалёка,
Из волшебной стороны,—
Всё для северного сына
Говорит про мир иной;
За картиною картина,
Красота за красотой:
Тишь и сладость неги южной,
В небе звёздный караван,

Здесь струёй среброжемчужной
Тихо плачущий фонтан.
И при месячном сиянье,
С моря, с долу, с высоты
Вьются в сребреном мерцанье
Тени, образы, мечты,
Новых чувств и впечатлений
Мы не в силах превозмочь:
Льёшься чашей упоений
О, таврическая ночь!
Вот татарин смуглолицый
По прибрежной вышине,
Словно всадник из гробницы,
Тенью мчится на коне, —
Освещённый лунным блеском,
Дико смотрит на меня,
Вдруг исчез! И море плеском
Вторит топоту коня.
Здесь татарское селенье:
С плоской кровлей низкий дом
И на ней, как привиденье,
Дева в облаке ночном:
Лишь выглядывают очи
Из накинутой чадры,
Как зарницы тёмной ночи
В знойно-летние жары.