Елена Ликанова - А что ты знаешь обо мне?

Снова промолчали,

Думали – уходишь

Лишь до новой весны.

После с берега махали,

Провожая миражи,

И стихающей стихами

Становилась наша жизнь.

Но пришла зима,

Улетели птицы,

Пляшет-веселится

Лишь снежинок гурьба,

И плести сама

Просит небылицы

Нас довольно странная

Наша судьба.

Где любовь, как шторм на суше,

А мир – в зажатых кулаках,

Там, увы, конечно, лучше

Оставаться в дураках,

Быть в конце игры,

Как в её начале,

Где не опечалят

Страшные сны.

«Это до поры!» —

Мы себе кричали,

Стоя на причале,

Где раньше были честны.

Отголоски сна, где цветёт весна,

Каждый взгляд к другому доверчив,

Эта воспалённость любви ясна

Нам, которых даже время не лечит.

И, как будто, путь этот нам знаком,

Только в круг земной попадаем снова,

По осколкам вечности босиком,

Словно по траве, пробежать готовы.

То ли день суров, то ли ночь нежна,

Мы в который раз зажигаем свечи.

Речь про безнадёжность пути смешна

Нам, которых даже время не лечит.

Вновь на взлётной маются полосе

Самолёт бумажный и вольный ветер,

Только солнце, кажется, светит всем,

Даже тем, кому «ничего не светит».

Отголоски сна, где цветёт весна,

Каждый взгляд к другому доверчив…

Жизнь, словно летнюю грозу,

Не ощутишь, пережидая,

Не выдаёт свои секреты

Тот день, который устаёт,

В руке зажав, как стрекозу.

Поддельной жалости не зная,

Подарит лишь немного света

Судьба, которая ведёт.

Ведёт в неведомую даль,

Не объяснив – с какою целью,

Раздав смешные имена,

Не дав нам дочитать букварь,

Но яд, по вкусу, как миндаль,

Мы выпьем, шанс не дав похмелью.

И поменяем времена,

Опережая календарь.

То нищий духом я бреду,

Ни сна, ни отдыха не зная,

А то, сомнением богат,

Крутой миную поворот.

Звучит шарманка, как в бреду,

А попугай – судьба цветная,

Опять из шапки наугад

«Билеты счастья» достаёт.

Но корабли уходят вдаль,

На дни не делится неделя,

И кто прольёт о нас слезу,

Нам не дано предугадать.

Цветёт свобода как миндаль,

Она пьянит сильнее хмеля,

И жизнь, как летнюю грозу,

Мы не хотим пережидать.

Спеша за тридевять земель, погасишь свет

Ночной свечи, остынут тени на стене,

Неловко с милою простишься у дверей,

Прощальных слов не скажешь ей.

Она спокойно будет вслед тебе смотреть,

Печальных мыслей силуэт про жизнь и смерть

Слезой невидимой растает на щеке,

А ты исчезнешь вдалеке.

Дорог немало исходив за много лет,

Любовь воспев, но не раскрыв её секрет,

И всем волнам, и всем ветрам подставив грудь,

Ты повернёшь в обратный путь.

Войдёшь, как будто, вы простились лишь вчера,

Спеша собрать осколки счастья до утра,

Не бросишь взгляда в зеркала – в них правды нет,

В её глазах найдёшь ответ.

И позабудешь всех печалей голоса,

И узнавать простые будешь чудеса, —

Что ждёт покой того, кто выбился из сил,

Вернётся тот, кто уходил,

К себе домой.

Для того, чтобы однажды окончательно проснуться

В новом дне, а не на дне, когда вокруг волнами бьются

Бесконечные вопросы, ну, а, в общем-то,

Только один вопрос,

Свою жизнь в руках вертя, как непонятную находку,

Размышляем на досуге – из чего бы сделать лодку,

Чтобы снова попытаться на тот берег перебраться

По морю слёз.

Мы сидим на берегу, грозу и шторм пережидая,

Далеко не убегут минуты, дом не покидая,

Испугавшись новых бедствий, робко замирает сердце,

Боясь уснуть.

От беды нас Бог хранит, но, почему-то, оказалось,

Что в безветренные дни судьба не поднимает парус,

Чтобы в море осмотреться, есть единственное средство —

Пуститься в путь.

Наши встречи под луной, а после наши расставанья

До юдоли неземной не сокращают расстоянья.

Рано утром мы уходим, в тот же вечер возвращаясь

В свою печаль.

Ночь смущённо теребит луны сияющую брошку,

Оставляя любопытным только лунную дорожку,

По которой смельчаки, навеки с берегом прощаясь,

Уходят вдаль.

Тем, что не в песнях, словам не обучен,

Не расставаясь с мечтой,

Полон не спеси, лишь радости жгучей,

Мира пленён красотой,

Мёртвой воды и живой

Вдоволь успевший напиться,

В небо взлетаешь стрелой

Или диковинной птицей.

Как бесконечность собою измерить,

В ярком огне не сгорев?

Может, беспечность, – так искренне верить,

Свой сочиняя напев?

К радости иль на беду