Владимир Мисечко - Книга, в которой нет пустых страниц. Стихи

Твой меч страшнее был ненастья
И урагана разорвавшейся звезды.
Ты с детства думала про счастье
И рассказывала про вещие всем сны.

Брала своё, ты словно амазонка,
Переступая, через поверженных врагов.
Но в душе осталась ты девчонка,
Хоть и не знала подходящих слов.

По ночам мечтала ты о счастье
И о принце, на вороном коне.
Но в жизни не было той ласки,
Что цыганка нагадала по руке.

В стране, где человек страшнее зверя,
Где каждый должен думать о себе.
Ты просто выживала, никому не веря,
Лишь подставляла своё плечо судьбе.

Как-то три младших Брата собрались
И, пошептавшись, вышли на крылечко.
К Старшему Они тихонько подались,
Чтобы замолвить за себя словечко.

Идут и рассуждают по дороге:
– Что Они Ему могут предложить?
А, остановившись на пороге:
– Какие начнут речи говорить?

Но Брат открыл им дверь свободно
И, улыбнувшись, впустил в дом свой.
– Зачем Вы прибыли так поздно,
Нарушив тишину и Мой покой?

– Нам осточертело заграничное печенье,
Хотим вернуться в дом родной!
Мы вдоволь нахлебались униженья
И вновь мечтаем, обрести покой!

– Зачем тогда Вы отделились
И захотели, самостоятельно пожить?
Теперь слезами Вы умылись
И пришли, прощенья у Меня просить!

– Не прогоняй, впусти Ты Нас обратно,
Забудь обиду, ведь Брат Ты Нам родной!
– Мне это слышать от Вас приятно,
Не нойте, а возвращайтесь скорей домой!
***
В сковороде скворчит сальцо.

В сковороде скворчит сальцо,
Распространяя запах по квартире.
С фронта мать читает письмецо,
Которое на годы затерялось в мире.

Слеза, скатившись на бумажку,
Как капелька осеннего дождя.
И промокнула словно промокашку,
Насквозь, как пуля, вмиг пройдя.

Картошка с чёрствым хлебом
И большая кружка чая на столе.
Как буквы нарисованные мелом,
Написаны кровью на судьбе.

Старушка плачет над письмом,
И молча сына вспоминает.
Мечты прекрасные о будущем,
Она холодным чаем запивает.

На сковороде сальцо скворчит,
Распространяя запах по квартире.
А мелкий дождь в окно стучит
И утешает матерей всех в мире.
***
Не замечая жизненных преград.

Не замечая ничего вокруг себя,
Что происходит в этом мире.
Он гордо шёл и, никого не любя,
Держал в руках чужие жизни.

Тропа судьбы вела его упрямо,
По горным кручам и берегам.
А он старался, не повернуть налево
И останавливаться по пустякам.

На своём пути не замечал он горя,
Ведь маяком ему была звезда.
Он шёл по ветру, вглядываясь в море,
За которым ждала его судьба.

Но вот родной порог и свет в окошке,
Где ждёт его любимая жена.
Но там сидит мужчина на крылечке
И перебирает тыквенные семена.

Взглянув в глаза, не говоря ни слова,
Наш гордый путник повернул назад.
В дальний путь отправился он снова,
Не замечая жизненных преград.

Ждёт впереди его нелёгкая дорога
И ветры ураганных перемен.
Не будет славы он просить у Бога,
А душу закладывать взамен.
Автор всегда герой в своих книгах.

Совсем забыл я про стихи,
Не захожу на ту страницу.
Ты, встречный, тему подскажи
И я поймаю вновь синицу.

Хоть часто я туда ходил
И шастал там порой без толку.
Чужие мысли там ловил,
И по ночам строчил я прозу.

Друзья твердили мне ни раз,
Что занимаюсь всякой ерундой.
Но взявши ручку, в тот же час,
С героями сливаюсь я судьбой.

Они идут со мной по жизни,
Своей мечтой, делясь со мной.
Не забывайте люди, в книге,
Автор, для них всегда герой!
***
Нам не вычеркнуть из памяти июнь.

Нам не вычеркнуть из памяти июнь
И то утро, как вдруг часы остановились.
На болоте громко раскричался Лунь
И ребята с детством вмиг простились.

Кричал петух надрывно на заборе
И новый день рождался, как всегда.
Непрошенные «гости» появились на пороге,
Которых к себе мы не ждали никогда.

Мы с грустью вспоминаем этот день,
Но и забыть его нам очень сложно.
Порою нам представить было лень,
Что враг в наш дом придёт нежданно.

Они пришли хозяева той жизни,
Нарушив в судьбах, налаженный уклад.
Но немцы позабыли, что отныне,
За убийство не предназначено наград.