Сергей Лемехов «Московит» - К тебе. Неразделенная любовь

Сегодня увидел с другим.
Вы знакомы, давно, быть может.
Ты одна, он сказал – «один»,
Только это покрыто ложью.
Это сон, это только сон.
На руках нёс тебя к машине,
Ты глазами искала где он,
Думая о другом мужчине.
Я сегодня увидел опять —
Не прошли сорок лет без года,
Без того, чтобы не вспоминать
Тот овраг у реки без брода.

Ты мне не поверишь, Дорогая,
Только я который день во сне
Нахожу тебя и – вдруг теряю,
В дар чужой – не собственной судьбе.
И сегодня было как обычно:
Я стремился, звал тебя, бежал.
Средь толпы мне было не пробиться…
А на сердце плавился металл.
Это Скука… это просто Скука…
Громко заявила о себе.
Болью проверяется Разлука
И тоска по собственной судьбе.
Но она меня не обозлила…
Разве ты могла б меня принять,
Если бы мне всё противно было,
Если б я пытался обвинять
Всех и вся в дарованных страданьях —
По тебе, о нас и о Весне.
За свои немалые скитанья
Я сберёг себя, донёс к тебе.
Всё что было, и, возможно, будет
Посвящу безумиям Весны,
Где никто, никто не позабудет
Возложить к ногам её цветы.
Пусть научатся ценить, Невежды
Всплески мимолётные Крови,
Даже если отняты Надежды
Вновь предаться празднику Любви

Любовь, по сути, девственно наивна —
Живёт, пока не выбьется из сил,
Вдруг осознав, что рядится в акрил…
Любовь и вера – связка неразрывна.

И много позже, там – на глубине,
Где грёз наносами затянуты обиды,
Вы в образе «едва от панихиды»
Мечтаете быть с ним наедине.

Там, где кончается наивная любовь,
Найдёт начало эра возрожденья —
Где всё едино – вера, ум и плоть,
И места нет для чувства ледененья.

Любить иль не любить – решайте сами…
Во сне ли, наяву… Любовь стоит за вами.

Давила Погода – и мозг, как в бреду,
Вверял словам мысли – про злую беду…
И я словно конь, что ведут в поводу,
Кусал себя сам – и молол ерунду.
Твердил, что, должно быть, уж скоро умру —
Закончу расчетом пустую игру:
В Любовь и Надежду, в Тоску и Беду…
С пустеющим Сердцем, мол, к Краю иду…
Зачем говорил те слова – сам не знаю.
На миг показалось, что смерти желаю.
А это всего одиночества гнет
Исторг крик Души, – только крик не спасёт.
Нет я не уйду, всё оставив в миру.
Ещё очень многое в жизни хочу,
И память тревожит, как барин, слугу —
Уснуть не позволит в лихую пургу…
Закаты… Рассветы… Роса на лугу…
Река… Ты на глади… всё ищешь Луну,
А тело нагое белеет в ночи,
Ты вскрикиваешь – я прошу: «Не кричи».
Прошу – потому, что надеюсь обнять.
Тебя, обнажённую, к сердцу прижать.
Тебя – неродную – до крика ласкать,
Тебя для себя – у других отобрать.
Ты помнишь? —
Конечно, всё вышло не так…
И речка была, был и хладный Закат,
И тело влекло и белело в ночи…
Но только вот греться пришлось у печи…
А я помню всё – даже то, что не сбылось,
Как обнял тебя, как ты, вздрогнув, забилась…
И только шептала: «Не надо, не надо»…
Из «нет» вырастала желаньям преграда.
Последний упрёк здесь едва ли уместен,
Не пьёт через «нет» хмель Любви тот,
кто честен,
Но ждёт, что наступит другая пора,
Когда всем желаньям Ночь вымолвит: «Да».

Бывает редко чистая любовь,
Когда глаза в глаза без объяснений,
Растянутые в вечности мгновений
Без признаков грядущих холодов.

Когда в слезах желания приказ,
То замолкает вой на бастионах…
Впустую выпущен последних сил запас
Из точных рифм и смысла легионов.

Я слышал нежность в голосе твоём —
Ты в слабости явила сгусток силы.
Мне показалось, я с ней не причём,
А ты в ответ таинственно застыла.