Николай Игнатков - Вор в науке

И «вор в законе» как учитель…

Его сама учила жизнь.

Он выбрал сам свою обитель,

И довелось ему испить,

Из чащи полного страданья,

Где правда хлещет через край.

Порой мы выше пониманья,

И ищем тот незримый рай.

В душе своей заблудшей плачем,

А разум жесткий как металл.

Потом мы все переиначим…

А что отдать, чтоб им не стал?

А «вор в науке» так от жиру,

От любования собой.

Решил украсть науки лиру,

Не зная истины простой.

Ведь вор с тюрьмой неразделимы,

Тюрьма его родимый дом.

Решил писать на грудь картины,

Крестись, когда не грянул гром.

«В большом свете водятся премелкие души» – Фонвизин Денис Иванович. «Я – русский»:[ c айт]. http://iamruss.ru/aphorism-fonvizin-denis/ (дата обращения: 08. 12.2019).

С гнильцой душа, коль нет морали,

Поднялся «денежный мешок»

Скажи теперь: Что не украли?

Кому сдавили ремешок?

Окурок упал у границы,

Хватило коварного жара.

Сгоревшее поле пшеницы,

Огарки чернеют и сажа.

Колосья уже созревали,

Теплом, наливаясь и силой.

На счастье свое уповали,

Земля для них стала могилой.

И ветер, срывающий копоть,

«Двухсотый» несет по просторам.

Одних одичалая похоть,

На всех отольется позором.

«В большом свете водятся премелкие души» – Фонвизин Денис Иванович. «Я – русский»:[ c айт]. http://iamruss.ru/aphorism-fonvizin-denis/ (дата обращения: 08. 12.2019).

Дворец большой, мельчают души,

Чем выше ты, тем тень черней.

И слышать лесть желают уши,

И ложь скрываешь между дней.

И где она завернутая совесть,

В листок тетрадный, беленький платок?

Прошла, проковыляла рядом горечь,

Она переживаний всех знаток.

И белым днем… В серебряном закате,

В полночной растворимой тишине,

Сжималось время в белоснежной вате,

Настоянное там на чистоте.

Рубцами заживали перемены,

Сверля глазами призрачную даль.

Как убежать от этой скользкой пены,

Но замер на границе календарь.

Отодвигая штору в неизвестность,

Окно мгновеньем отдаляет путь.

Пахнет в лицо прохладой тихо вечность,

И на осколки, разбивая суть.

Там горизонт,

зажженный от законов,

Кого они

способны защитить?

Если в душе

нет места тем канонам…

И как теперь

все то восстановить?

На фоне белеющих чаек,

Трехбалльное море шумит.

О чем-то забытом скучает,

Закат языками горит.

И плещутся мысли шальные,

В морской искупиться волне.

Ведь были вчера молодые,

И что утопили в том дне.

И нас не увидят потомки,

Сквозь призму опушенных глаз.

Оставив одни лишь обломки,

На фоне белеющих фраз.

Я у Бога на виду,

И скрываться я не буду.

Мимоходом, набегу,

Может быть, я что забуду.

Я у Бога на виду.

Я у Бога на виду,

Жизнь моя совсем прозрачна.

И себя не берегу,

И ни все совсем удачно.

Я у Бога на виду.

Я у Бога на виду,

Слов на ветер не бросаю.

Не люблю нести пургу,

И других я уважаю.

Я у Бога на виду.

«Беспорочность поставляет себя правилом не делать того другому, чего бы не пожелал себе. Добродетель распространяет это правило гораздо далее и велит делать то другим, чего бы пожелал себе» – Фонвизин Денис Иванович. «Я – русский»:[ c айт]. http://iamruss.ru/aphorism-fonvizin-denis/ (дата обращения: 08. 12.2019).

Беспорочность твоя тяжким грузом легла,

И несешь ты ее, спотыкаясь.

Добродетель теперь непроглядная мгла,

И в себе ты уже сомневаясь,

Размываешь границы вчерашнего зла…

На белом холсте распласталась

уставшая ночь,

И звезды вдали,

догорают полночным закатом.

И кто-то тебе хоть раз в жизни

пытался помочь,

И ты называл про себя,

его искренне братом.

И сколько событий легло

отпечатком как груз,

И годы неслись,

забывались дороги, и люди.

И жизнь изменяла слегка

привередливый вкус

И мысли твои как всегда

запоздавшие судьи.

Там мечта, лелея смех,

Пожинала свой успех,

Ну а жизнь не до потех,

Знай заранее.

На обугленные дни,