Галина Савицкая - Библейские истории

Иона изнемог и смерти стал просить.

Решил опять:

“Мне лучше умереть, нежели жить”.

Спросил Иону Бог:

“Неужели Тебе растения так жаль?”

Иона отвечал:

“На самом деле до смерти жаль”.

Сказал Господь:

“Заметь, что у тебя растение

Такое вызывает сожаление.

А мне то как не пожалеть Ниневию?

Ведь в этом городе сто двадцать тысяч человек

И даже более,

Где лево, право люди эти едва могут понять,

Скота там множество.

Тебе над этим стоит поразмышлять”.

От Индии до Ефиопии был Артаксеркс царем.

Он сделал пир для всех князей и служащих при нем,

А также для правителей всех областей,

Их было в царстве Артаксеркса сто двадцать семь.

Представить себе трудно, что было потом,

Вся знать, военачальники предстали пред царем.

Он показал богатство царства своего,

Все пышность, блеск величия увидели его.

Все понимали: мало таких царей,

И делал это Артаксеркс сто восемьдесят дней.

По окончании этих многих дней,

Он сделал пир в своем саду для всех людей,

Которые в престольном граде жили,

Семь дней на пире этом люди были.

А женщин царица Астинь угощала,

В царском дворце угощение их ожидало.

Все чинно шло. В седьмой же день

Сердце царя вино развеселило.

Он приказал, чтоб привели к нему Астинь,

Она была очень красива.

Царский венец велел он ей надеть.

И вмиг приказ царице передали,

Князья и народ ожидать ее стали.

Царица же всех удивить сумела,

По повелению царя прийти не захотела.

Так как приказ выполнять отказалась,

Разгневался царь, пришел в ярость.

Он мудрецов приближенных спросил:

“Как нужно, чтоб я по закону

С царицей теперь поступил?”

И дальновидным Мемухана ответ был:

“Не перед тобою, царь, одним

Виновною стала царица Астинь.

Поступок этот может до всех жен дойти.

“Царь приказал, чтоб привели царицу, -

Они скажут. –

Она же отказалась к царю прийти”.

Послушными мужьям быть жены перестанут,

И непростые времена для всех мужей настанут,

И много будет в семьях огорчения,

Мужьями будет пренебрежения.

И в сраме этом и раздорах царица станет виноватой.

И если угодно царю будет,

Царицу ждать должна расплата.

И выйдет пусть указ такой:

“Астинь к царю входить не будет,

А царское достоинство ее царь передаст другой”.

Когда же этот указ дойдет до женских ушей,

Тогда почитать будут жены своих мужей”.

Эти слова пришлись по душе царю и князьям.

Послания царя пошло по всем областям,

На всех языках его объявили,

Ни одного народа не забыли.

Чтобы помнили женщины,

Твердо знали мужчины,

По всей стране приказ провозгласили:

“Пусть в доме своем каждый мужчина,

Будет всегда господином”.

Когда же царский гнев остыл,

Царь начал думать об Астинь.

О том, как она поступила,

Какое решение о ней принято было,

Он стал вспоминать, как Астинь красива,

И сердце царя загрустило.

И отроки царя, служившие при нем, сказали:

“Пусть бы царю красивых девиц

Гонцы по всем областям поискали.

И в город престольный их собрали,

И в женский дом под надзор

Стража жен Гегая отдали,

И благовонные мази выдавали им.

И та, которая полюбится царю,

Пусть будет царицею вместо Астинь.

Этот совет в глазах царя разумным был,

Он так и поступил.

В то время в городе престольном

С приемной дочерью своей

Жил иудеянин Мардохей.

Есфирь, так девушку ту звали,

В царский дом под надзор Гегая забрали.

Понравилась Есфирь глазам Гегая

И у него приобрела благоволение,

И царский евнух делал все,

Чтобы Есфирь впоследствии

Нашла особое царя расположение.

Есфирь о народе своем никому не сказала,

Мардохей приказал,

Чтоб она об этом молчала.

Он каждый день ко двору дома жен приходил,

Чтоб узнать как дела и здоровье Есфирь.

Прошли двенадцать месяцев приготовления,

Пришло время и ей к царю идти.

Есфирь же находила расположение

И нравилась всем, кто рядом с нею был.

И более всех жен царь Есфирь полюбил,

И царский венец на голову ей возложил,

И сделал ее царицею вместо Астинь.

В честь ее устроил пышный пир,

Льготы областям всем дал,

С царской щедростью дары раздал.

Мардохей к царским вратам приходил,

Чтоб узнать, как дела и здоровье Есфирь.

Два евнуха, оберегавшие порог,

Озлобились и замышляли наложить руку на царя.