Карандаш-колесо елозит
по бумажному снега настилу.
За окном, как всегда, морозит,
печки скрип придаёт только силу.
Я по снегу пишу романсы
и портреты твои, конечно.
Мне снежинки танцуют танцы,
говоря, что зима – бесконечна.
От восторга прямо вся изнемогая
то на лампочке зависнет, то на блюде.
Ей так ново черезмерное вниманье…
Аплодировали… моли люди…
Просто скука… Просто строчки вяжет
опустившейся руки набор из пальцев.
Мы так преданно с тобой играли в счастье,
а теперь играем – преданно – в скитальцев.
Белый иней бороду украсит.
Не спеша доем в кафе окрошку.
Мы случайно на одном вокзале.
Ну, давай, присядем на дорожку.
А, кстати… Кто из нас поэт?
Быть может, ты? Я – точно, нет.
Хоть с рифмой вроде всё нормально,
но! если посмотреть глобально
с той колокольни, где видней
кто рядом с музой, кто – за ней,
поймёшь, что нынешние строки —
скучны и часто однобоки.
И зеркало мне нагло врёт.
Я – не поэт. Я – идиот!
Пишу себе же сам романы,
что б потревожить сердце дамы.
Не в той эпохе, брат, не в том
сейчас мы месте. А потом…
Оставив строк неровный след
запомнимся ль на пару лет?
Чуть быстрей, чем хотелось бы нам,
на часах отсекались минуты.
Не вплетала ты в косы обман
и надежд не дарила «кому-то».
Как рубашки потерянный лоск,
за порогом осталось сомненье.
Без стыда свечи скинули воск,
подарив полумрак в воскресенье.
Поцелуи глушили слова,
зеркала отражали нирвану
и была, безусловно, права
страсть, открывшая в сердце нам рану.
Как фонтан – серебристой водой,
наполняем любовью сердечки.
Светит месяц в окно молодой
и опять раздеваются свечки.
Ради этого – стоит жить.
И, конечно же, стоит петь.
Проводами обвисшими тянется жизнь,
вдоль которых есть смысл лететь.
Не в тоннеле забрезжит рассвет —
горизонт всей палитрой вспыхнет.
Несмотря на усталость и хмурый настрой
на плече у тебя затихнет.
Это больше, чем правда в глазах.
Это тише, чем время – вспять.
Под навязчивый медленно-шёлковый ритм
ты влюбился. В неё опять.
В который раз слова одни и те же
перебираешь и сквозь пальцы, как песок.
В который раз ты ждёшь её как прежде,
соединив ствол пистолета и висок.
Ты седину выдергиваешь, морщась,
разглаживаешь карту жизни из морщин.
И волосы твои, слегка топорщась,
теперь – не украшенье для твоих личин.
И ожиданье для тебя не в тягость.
Вы столько раз с ней разминались невзначай.
Ну вот и каблуки. Шальная радость
в глазах его мелькнула. Здравствуй и прощай.
2009
До отъезда осталось семнадцать часов.
Я ещё не боюсь, но уже не готов.
Начинаю грустить и немного скучаю.
И мечтаю о том, как тебя я встречаю.
Каждый вдох крутит стрелки часов всё быстрей.
Я уже не могу! Возвращайся скорей!
Пять недель. Тридцать пять затянувшихся снов.
Я уже не боюсь. Но ещё не готов.
Шторы стыдливо спрячут
Срам неприкрытых окон.
Я в тишине и значит —
Сам тишиною соткан.
Тихо сквозняк качает
Мысли, осколки судеб.
Скуку с тоской венчает.
Что же там завтра будет?..
Сон позабыл о встрече:
Видимо, так я нужен.
Только с собою речи
Голосом, что простужен.
Только застыло время,
Глазом моргнув надежде.
Пусть. Для меня не бремя:
Я. Тишина. Как прежде.
За годом год – по рельсам и дорогам.
За веком век – по небу и земле.
Мы мчимся к своим милым недотрогам,
дотронуться позволившим к себе.
В глазах и вздохам – нежные признанья.
Полуоткрытых губ чуть терпкий вкус..
И ты не замечаешь осознанья,
что ваша жизнь слилась в единый курс.
Читать дальше