Лера Колосок - На взлете

– Нет. Нет. Просто я устала и хочу прилечь отдохнуть.

– Ну что вы, вы можете и у нас прекрасно отдохнуть. Парни тихонечко, осторожно, заговаривая Лены зубы, двигали ее в купе. Она даже не поняла, как она оказалась в купе и уже закрылась дверь.

– Сережа наливай гостье штрафной.

– Нет. Нет, что вы я совсем не пью.

– Мы тоже не пьем, мы просто угощаемся. Гриша позже сгоняет, купит шампанское, а пока только пригубите, уважьте именинника, а то видите какой он грустный. Сергей, изображая унылое лицо, сдвинул брови, скривил лицо. Александр поднес стакан с водкой к губам девушки.

– Ну откройте свой прекрасный ротик, ну пожалуйста. Парни влили в рот девушки большой глоток водки, она закашлялась, ей подали кусочек яблока.

– Закусывайте. Лена вчера не ужинала и сегодня весь день в дороге, ничего не ела, только пила воду из-под крана. Голова сразу закружилась. Ей сразу стало так хорошо, спокойно, захотелось спать.

– Ой. Я наверно пойду к себе, а то меня начнут искать.

– А мы скажем, что вы у нас. Ну еще один маленький глоточек на посошок. Гриша снова влил в рот девушке большой глоток. Она закашлялась, потекли слезы.

– Закусочка. Закусочка. Через несколько минут, она уже ничего не соображала, все плыло, веки стали тяжелые.

– Ну и по русскому обычаю, Бог любит троицу. Когда вливали третий раз, она уже не сопротивлялась, она уже наполовину спала и ничего не соображала. Лена повалилась к парню на грудь, который ее обнимал. Он положил ее на подушку.

– Ух. У болтали девку. Птичка в клетке. Теперь можно спокойно выпить и подумать, как мы будет делить наш трофей, нашу добычу на троих.

– Не трогайте девчонку, она же совсем еще ребенок.

– Ты не хочешь, не трогай, нам больше достанется. Ха. Ха. Ха.

– Я сказал. Отпустите девчонку.

– А то что? То, что ты сейчас рядом с ней будешь лежать. Хочешь? Мы тебе можем это устроить.

– Вот именно. Завязалась драка Александра с Сергеем. Григорий ударил Сергея по голове пустой бутылкой. Он обмяк и повалился на пол, как тряпка.

– И всего делец-то, веселился Григорий. Ну что? Разыграем жребий?

– Давай.

– Ой. Не люблю я этих целок, столько крови от них, а удовольствия мало. Возмущался Григорий.

– Не надо было лезть первым, если не любишь.

– Слушай. Надо этим двоим влить водки, а то очухаются.

– Пейте. Пейте. Сладкая парочка.

– Ну что? Еще по разику или сначала накатим?

– Спрашиваешь? Конечно сначала накатим.

– Слушай. Давай девку наверх закинем, а то разлеглись они тут, заняли нижние полки, людям присесть негде.

– Давай закинем. Взяли. Вот теперь хорошо.

– Давай еще накатим, да этим вольем. Да поспим немного. Ночь все-таки.

– Давай.

Проснулись к обеду.

– Слышь, Гриша, надо что-то с девкой делать?

– А что?

– Скоро станция конечная. Она тоже там живет. Да и встретиться можем, ментам на нас пальцем укажет. Я не собираюсь париться. Знаешь сколько за малолетку дают?

– А что делать то будем с ней?

– Надо избавиться.

– А как мы избавимся?

– Выкинем в окошко. Да и дельце сделано.

– Да она же сдохнет.

– Ну и хрен с ней. Не будет без присмотра болтаться. В следующий раз умнее будет.

– А когда в следующий раз? В следующей жизни?

– Вот именно.

– А если увидят? Надо было ее ночью выкинуть, сейчас уже светло.

– А кто поймет, что там с окна выпало, может чемодан не нужный, пустой выкинули, вагоны почти пустые едут.

– Ну вот. И всего делец-то. Да и этого надо было бы тоже выкинуть, до кучи, как свидетеля.

– Да он же тяжелый. Поднимать его, надрываться.

– Скажем ему про девку, что мы спали, а когда она ушла не знаем, не видели.

Вероника уже проснулась. Но глаза не хотела открывать. Сознание ее уже работало, а тело еще никак не хотело отойти от сна. Она прислушивалась к тишине. Она думала, что никогда больше не услышит его шагов, его тихого голоса, его поцелуев, которыми он будил ее по утрам.

Ей стало так грустно, там, где было сердце, появилась пустота, тоска, боль. Появилась боль в глазах, в висках. Под закрытыми веками появились горячие слезы, они растекались по вискам и попадали в уши. Она повернулась лицом в подушку и плакала.

– Никита! Никита! Шептала она сквозь слезы. Ей так захотелось сходить на то место, где они проводили свои первые романтические дни в лесу, там, где палатка на дереве, там, где волки ее охраняли. Собачка во дворе заскулила.

– Наверно хочет кушать или пить. Надо вставать. Собрав немного еды и воды, она отправилась в путь.