Наталья Абраменко - Стихат варенья (*принимать внутрь)

Да просто в конце концов скажите:
«Я рядом. Ты слышишь?
Я чувствую, как тебе стыдно и страшно
и как ты всем этим дышишь.
Я тебя не виню, не стыжу и не осуждаю,
на твоём месте могла быть любая.
Так бездарно пропасть задарма…

А теперь на счёт три
мы резко начнём вылазить из этого
дерьма.

Но это не будет быстро,
легко и безболезненно,
не забывай, что ты всего лишь женщина.
Точнее, целая женщина!
Цельная женщина!
По фиг на трещины.
Главное, есть что склеивать.
А значит, не поздно начать
жить без боли и страха,
без насилия,
и никаких больше «или».
Только Любовь.

Я видела двух влюбленных.
Сегодня,
в автобусе,
после обеда.
Их руки не врали (ни лиц, ни голоса,
конечно, видно и слышно не было).

Их руки не врали.
Касаясь костяшками,
удерживал парень плечо своей выбранной.
И они казались такими милашками…
Точнее, являлись.
А я это видела.

Я их подсмотрела.
И пусть будет можно мне.
Тем более что, на одной даже вышли мы,
на самой конечной
маршрута «полтинника»,
но пусть этим двум она
станет начальною.

Помнишь, писали ВКонтакте,
заполняли раздел «о себе».
Тогда было попроще с тактом,
нам реже говорили: фу, ты бе.

Помнишь, модно было коверкать?
Аффтар пишы исчо.
Сейчас можно просто потверкать,
молча, но горячо.

Помнишь, говорили взрослые:
Театра не будет, книги умрут.
Ну, тут ещё под вопросом.
Взрослые же, типа, не врут.

Помнишь, мы были маленькими?
Не как дети, конечно,
но.
Когда мы стали усталенькими?

Видимо, давно.

Плацкарт – это форма смирения,
ну и экономия денег.
Здесь важно твоё отношение
к тем людям, что рядышком едут.

Плацкарт – это форма доверия,
К тем людям, что спят по соседству.
Пространство тотально бездверное,
здесь в принципе некуда деться.

Плацкарт – это форма общения.
Пусть и не всегда обоюдного.
Стучит монолог откровения.
Аккорды интимно-прилюдные.

Плацкарт – это форма согласия
со всею жестокостью мира.
С кошмарным его безобразием
и несовершенством сортиров.

Плацкарт – это форма «добраться бы»,
и форма вполне адекватная.
Здесь несколько суток в прострации
ты мчишь сквозь страну необъятную.

Плацкарт – это форма принятия.
Себя и того пассажира.
И через вагона объятия
острее мы чувствуем:
Ж и в ы.

Обсессивно мы
компульсивные,
интенсивные,
конвульсивные.
Мы практичные,
толерантные,
аутентичные,
многогранные,
экокожаные,
дермантиновые,
многосложные,
дофаминовые,
витаминные,
просветлённые,
безбензинные,
умудрённые.

Мчимся мы вперёд,
парабеллумы.
Непонятно лишь,

чем болеем мы.

Постучать в небеса,
тронутые
алым заревом.

Провалиться до дна
в омуты
древней памяти.

Не доехать одну
остановку до до-
ма, где жили мы.

И сойти на сосе-
дней Вселенной
внезап-
но решили мы.

От Спартака до перестройки
мы пролетели без следа,
а Вы, любя, дарили двойки
и даже тройки иногда.

Как интересен был нам Ленин!
А впрочем, почему же был?
Мы не учили, да! От лени…
Но Ленин, думаю, простил.

Рабы, дворяне, декабристы,
свобода, равенство, любовь…
И сорок пятый… бой… танкисты…
Как наших проливалась кровь!

Мы уважаем, чтим и помним
(а как забыть, на сердце шрам)
все революции и войны
и говорим «спасибо» Вам!

Смотри,
какое красивое небо.
Ага, и ему
плевать
на нас.
Сотри
звёзды,
как крошки хлеба.
Скатерти чист
станет атлас.

Клянусь!
Буду я добрым,
честным и смелым
с этого дня.
Да брось…
Небо заснуло,
так и не слыша тебя.

Вокруг: новости, новости, новости.
Два клика и вот он – край пропасти.
И гаджеты правду не скажут нам,
не вычленят истину, как «шазам».