Михаил Ермолин - Бег

Наш капитан – он суровый был малый,
Покуда под рёбра нож не принял.
Теперь мы свободны, народец бывалый,
Нас дьявол при жизни к ручищам прибрал.
Лихая судьбина, тяжёлое бремя,
Кусок парусины заменит нам гроб.
Нас завтра, быть может, всех вздёрнут на рее,
Сегодня – гуляем, господь нам холоп!

Мёртвые встают
Из своих могил,
Воют и ревут —
Чей-то час пробил.
Золото – песок.
Деньги – пыль и прах.
Жадности росток —
Самоцвет в горах.
Бедный пашет зябь,
Ест хлебá богач.
По водице рябь —
Точит меч палач.
Время не купить,
Совесть не продать.
Честь нельзя отмыть,
Правду – оболгать.

Саван и коса —
Чёрный силуэт.
Не спасёт слеза
Деву в цвете лет.
Не поборет смерть
Парень молодой.
Не ухватишь жердь
Голою рукой.
Мудростью, старик,
Сроку не добрать,
Ярких, свежих строк
В книгу не вписать.
Суд не обмануть —
Взвешен каждый грех.
Тяжела цена
За большой успех.

Я тень его увижу за окном
Однажды ночью лунно-безучастной,
Забывшись безнадёжно-мёртвым сном
В том сумраке обманчиво-неясном.

И чёрной птицей с бархатным крылом,
Отбрасывая тень на крышку гроба,
Бесцветной Тьмы ярчайшим лоскутом,
Как в глубине вскипающая злоба,

Он вырвется наружу мрачных дум,
Неудержимый более цепями,
Вновь взбудоражив чей-то дерзкий ум
Неслышными ужасными речами,

Неся в себе проклятья сладкий дар
И радость путешествия по мукам,
Пуская в кровь отравленный нектар
В всевиденьи наивно-близоруком.

Он расклюет ещё живую плоть,
Гнилые рёбра с хрустом сокрушая,
Не Дьявол и тем паче не Господь,
Владыка адом прозванного рая.

Пусть пьяное солнце резвится, печёт,
По небу плывут облака.
Пусть Синяя птица начнёт свой полёт
От храма и до кабака.

Пусть в глади речной отразится тоска
И смоется быстрой водой.
Пусть будет дорога, дорожка легка,
Пусть будет дорога домой.

Пусть ветер ярится и рвёт паруса,
Бушует волна за кормой,
Но буря утихнет, и смолкнет гроза,
Свет звёзд поведёт за собой.

Пусть будет наивным и чистым рассвет,
Повеет дурманом закат.
Пусть тень на песке не оставит свой след,
Пусть душу не трогает яд.

Плита давно сломана, чайник стоит —
Стоит и отчаянно молит:
«Нагрейте меня, пускай я старик,
Но, может, на что-то годен».

А стол говорливый ему в ответ:
«А раньше всё было иначе».
Участливо лестница тихо скрипит,
Фыркает сдутый мячик.

Увядший цветок на дряхлом окне
Давно уже впал в маразм.
Лишь лампочка светит там, в вышине,
Вызывая душевный спазм.

В безумии болезненных припадков
Я с ужасом смотрю на белый свет.
В коробке разума укрывшись от осадков,
Я сердце заверну в горячий плед.

Мне всех людей заменит кружка чая
В холодных и трясущихся руках.
Я улыбнусь – вдруг дуновенье мая
Согреет кости, разгоняя страх.

Пусть где-то там бушует непогода —
В моей каморке сухо и светло.
Цветастых карт безумная колода
Закроет мне оконное стекло.

И рассмеюсь – безумный одиночка
Бросает вызов гулкой тишине.
Он этим ставит радужную точку
На белоснежно-чистом полотне.

Душно, чёрт побери, как же душно и тесно
В этих серых стенах, не кричи, никого не зови!
То ли дьявол опять собрал чёрную мессу,
То ли ангел повесился от безответной любви.

Я – преуспевающий алкоголик,
Бездельник с опытом, чудесный лгун,
Картавый голос желудочных колик,
Певец лицемерия мерзких струн.

Седьмой понедельник новой недели
Пытаясь вытерпеть, не пережить,
Я не имею надёжнее цели,
Чем шляться по улицам и курить.

Когда в кошельке есть чужие деньги,
Вновь режется зов усыхающих струй.
И совесть, купленный мой подельник,
Закроет глаза – давай же, танцуй!

И, сладкой патокой мозг полируя,
Снова ловлю утешение в сеть.
Больной фантазией нервы балуя,
Хочу то воскреснуть, то вновь умереть.