Михаил Ножкин - Песни

Давай опять пойдем весне навстречу,
Давай в глаза рассвету поглядим.
Еще не вечер, еще совсем не вечер —
Все главное, быть может, впереди.

Ничего почти не изменилось,
Только ночи стали чуть длинней,
Только сердце чуть угомонилось,
Только жизнь узнали до корней,
Да забот прибавилось к тому же,
Да надеждам чуть прикрылась дверь.
Но зато мы вдвое крепче дружим,
Втрое крепче любим мы теперь.

Мы бежим, бежим за синей птицей,
Да не всем догнать ее дано.
Каждому свое, как говорится,
Только жизнь прекрасно все равно,
Только вешать голову не надо,
Только нос не надо опускать —
Счастье наше ходит где-то рядом,
Только нас не может отыскать.

Давай опять пойдем весне навстречу,
Давай в глаза рассвету поглядим.
Еще не вечер, еще совсем не вечер —
Все главное, быть может, впереди.

Красна девица
Ждет надеется
Ясна сокола
Видеть около.

Да мечты о нем
Скрыть старается.
А в душе огнем
Разгорается.

Любовь первая,
Любовь верная
Любовь вечная
Любовь девичья

В наш век стремительный, поспешный,
Работа — многих славный путь.
Мы все работали, конечно,
Когда-нибудь и кем-нибудь.

Мне как-то довелось трудиться
В одной артели небольшой.
Я к делу был, как говорится,
Привязан телом и душой.

В хорошем, дружном коллективе
Работа полным ходом шла:
Мы выполняли директивы
И перевыполняли план.

Всё хорошо. Но, как назло,
Нам всё с начальством не везло.
Вот, скажем, первый — старикашка,
Тот нас всё время обижал:
Выговорами унижал,
То вдруг расценки понижал,
То увольненьями пужал —
Короче, нас совсем прижал.

Ну, мы, конечно, возмущаться начали,
Хотели было с жалобой идти.
Нам нового начальника назначили,
Сказали, что уж лучше не найти.

А начальник-то, надо признаться,
Оказался любитель приврать,
Очень, братцы, любил потрепаться
Да с трибуны очки повтирать.

Ну, мы, конечно, возмущаться начали,
Хотели было с жалобой идти.
Нам нового начальника назначили,
Сказали, что уж лучше не найти.

А начальник-то волю почувствовал,
Сразу запил райкому назло.
Пил да пил, да совсем не закусывал,
И, конечно, его развезло.

Ну, мы, понятно, возмущаться начали,
Хотели было с жалобой идти.
Нам нового начальника назначили,
Сказали, что трезвее не найти.

А начальник-то, дядя старательный,
Поначалу грешил кумовством,
А потом, приглядевшись внимательно,
Воровством занялся, воровством.

Ну, мы, конечно, возмущаться начали,
Хотели было с жалобой идти.
Нам нового начальника назначили,
Сказали, что честнее не найти.

А начальник-то, дальше куда уже,
Был по женской по линии слаб:
Всей артелью, бывало, и за уши
Не оттащишь от этих от баб.

Ну, мы, конечно, возмущаться начали,
Хотели было с жалобой идти.
Нам нового начальника назначили,
Сказали, что приличней не найти.

А начальник на лодыря смахивал,
Всё сидел да вздыхал глубоко,
Всё ходил да ушами размахивал.
Оказался — дурак дураком.

Ну, мы, конечно, возмущаться начали,
Хотели было с жалобой идти.
Нам нового начальника назначили,
Сказали, что умнее не найти.

А начальник-то люду рабочему
Был не друг, не товарищ, не брат:
Он всё матом рабочего потчевал,
Кулаками махал, говорят.

Ну, мы, конечно, возмущаться начали,
На общее собрание собрались, и…
Нам нового начальника назначили.
Мы с этим по домам и разошлись.

Ну, не мог я терпеть безобразия
И ушёл из артели дрянной.
Вот, ребята, какая оказия
Приключилась однажды со мной.

Давно я уже заметил:
Спортсмены — народ упрямый,
И все же они как дети,
А тренер им — папа с мамой.

Работа не для пижонов,
Покоя ни днем, ни ночью,
У тренера хлеб тяжелый,
У тренера жизнь короче.

Занятия бесконечны,
И нервы гудят натужно,
Ему в своем подопечном
Найти человека нужно.

Работа не для пижонов,
Покоя ни днем, ни ночью,
У тренера хлеб тяжелый,
У тренера жизнь короче.