Сергей Ходосевич - Хронометр-4. Издание группы авторов под редакцией Сергея Ходосевича

Пот течёт по рубахе, по белой,
И от пыли слезятся глаза.
Машет дядька косою умело,
Тётка молится на образа.

Бабка стряпает рыбу к обеду,
Ну а в печке томится борщец.
Вспоминает тут старая деда,
– Эх, заправский он был всегда жнец.

Лает пёс в будке снова истошно.
Мужики в дом проходят гурьбой.
Очищают одежду дотошно,
Воду пьют из ведра всей толпой.

Бабка бегает и суетится,
Накормить хочет всех и зараз.
И опять будет поздно ложиться.
Рыба, борщ… как всегда на заказ.

Мужики до отвала наелись.
Косы взяли и снова косить.
А девчонки на лавках расселись,
Песни петь и опять голосить.

На станицу спускается вечер.
Мужики чистят косы, идут.
Кто домой, а кто сразу на встречу.
Ведь их каждого там где-то ждут

Мчится тройка с бубенцами
По наезженной быстрее.
Тройкой правит дядько в с'анях.
Ноги уноси скорее.

Заждал'ись его детишки.
Снег столбом из – под копыт.
Им везёт подарки, книжки.
Он торопится, летит.

Беломорды, белогривы!
Кони дивной красоты.
Сказочны они, игривы.
Исполнители мечты.

Трое их в одной упряжке,
Все стройны, как на подбор.
За сан'ями там дворняжка,
Мчится вслед во весь опор.

А мороз крепчает снова.
Щиплет уши, щёки, нос.
Жинке вот в сан'ях обнова.
Поскорей бы всё довёз.

Дядько громко понукает.
Проезжает он собор.
Наконец теперь въезжает
На широкий светлый двор.
©Ольга Бабошкина
Мы разругались в пух и прах.
Обида, горечь и осадок.
Душа болит, ведь это крах,
А следом дух пришёл в упадок.

А дождь уж льёт, как полчаса.
Замёрзла я, мне одиноко.
Взять надо было два зонта.
Ушла в себя, да так глуб'око.

Мой парень мокнет под дождём.
Зонт держит только надо мною.
И мысли все мои о нём.
Я так люблю его, не скрою.

Нет больше у меня терпения.
Ну почему же он молчит.
Пойду сама на примирение.
Душа моя уже кричит.

А он сидит, молчит, страдает,
И мысли точат его мозг.
Как подобрать слова, не знает.
Ведь разговор будет не прост.

Он любит, любит, любит очень
И быть не может без неё.
Бессонные он вспомнил ночи,
Когда кричало вороньё.

И вот решился, повернулся.
Глаза в глаза и боль ушла.
Он от безумия очнулся,
И сразу подобрал слова.

Подарите мне кто – нибудь крылья.
И тогда я взлечу к небесам.
Я устал от немого бессилья,
Просыпаться, стонать по ночам.
Мне так хочется вместе с любимой
Унестись в бесконечную даль.
Чтобы были лишь только одни мы,
С губ сотру поцелуем печаль.
Два крыла подарите мне люди.
И любимой отдам я одно.
Улетим мы и всех позабудем,
Будет нам там вдвоём хорошо!
Я слезинки до капельки выпью,
Осушу дорогое лицо.
Я любовью покрылся, как сыпью.
Всё вдруг стало совсем не мил'о.
Подарите мне кто – нибудь крылья!
И любимой отдам я одно.
Я укрою её, как мантильей,
Чтобы вместе нам было тепло.

Я пригласила Ларку на обед.
Чтобы поесть, поднять иммунитет.
И поболтать и передать привет,
И похвалиться, показав ей раритет.
Я принесла свой Ариокарпус.
Это мой каменный дружочек кактус.
А рос он в маленьком горшочке
И в специальном розовом мешочке.
Особенность – совсем был без иголок,
И отличался от дворовых ёлок.
Он просто очень уникален
И потому наверное печален.
Подруга ела витаминный винегрет,
Чем поднимала свой иммунитет.
Подняв глаза она сказала,
«Татьяна, как я от тебя устала»
Уж лучше б родила себе ты, дочку,
Ну или накрайняк хотя б сыночка.
Собаку можно было б завести
Или котёнка уж приобрести.
Поела, встала и ушла,
Конфеты тоже забрала.
Сказала мне потом, «прощай»,
Давай подруга, «не скучай».

Опять немытая посуда
Стояла горкой на столе.
Сегодня мыть её не буду.
Потом помою я, к среде.
А в среду соберутся гости
На мой тридцатилетний юбилей.
Друг другу перемоют кости,
И будут петь, «по рюмочке налей».
И Вадик, тот ещё транжира
Мне купит умопомрачительный букет.
А Стасик – он такой задира,
Начистит морды, скажет всем, «привет».
Ну а потом из ниоткуда
Опять появится Семён.
И снова полетит посуда,
И будет слышен её звон.
И полицейский Веня заберёт Семёна,
И повезёт, как дорогого пассажира.
Прихватит ещё Вадика, Антона,
Транжиру и другого дебошира…