Вячеслав Сазанович - Я взлечу! Поэтический сборник

Я твоим быть хотел и желан был тобой,
И от этого крылья росли за спиной.

Время шло, я летал. Но однажды упал.
Потому что настал неизбежный финал…

Лето смело плывет, ожидается жарь,
Только в сердце живут Снег, Морозы, Январь.

Незадернутые шторы,
Неразложенный диван,
Недостывшие просторы,
Недоваренный казан.

Не дописана картина
Несложившейся весны,
Не веселье, не кручина,
Не ласканье тишины.

Много «не» ты подарила,
Покидая этот дом…
С ними, кстати, очень мило,
Лучше, чем с тобой вдвоём.

Утеплился краешек земли,
Приобняв молоденькое солнце.
И, в пока ещё синеющей дали,
Вдруг зардели зайчики в оконцах.

Раскраснелись снежные поля,
Облизнулись сонными лучами,
Тишину морозом веселя,
Запылали алыми свечами.

Томно просыпается заря,
Расправляя крылья в небе гнутом,
Новый день застенчиво даря,
Скромно тебе шепчет:
«С Добрым утром!»

Капнула из облака первая слеза,
Грянула над городом ранняя гроза.

Заскулил отчаянно в подворотне пёс,
Получил нечаянно капелькою в нос.

Веером рассеялась по земле роса,
Изогнулась молнией света полоса.

С грохотом просыпался ледяной овёс
Яркими иголками посреди берёз,

И вплетались дождиком в миллионы кос
Ароматы зелени лиственных волос.

Взгляд покоряющий, взгляд обжигающий,
Взгляд, первозданным огнём полыхающий,
Искренне-ясный, волшебно-лучистый,
Огненно-страстный и девственно-чистый.

Сердце моё перед взглядом склоняется,
Взглядом живет и во взгляде купается,
Хочет оно этим взглядом упиться,
Хочет во взгляде навек раствориться!

Пробита корма, расползаются ванты,
Ядром унесло остроносый бушприт.
Остаток пиратской, разгромленной банды,
На лодках в открытое море бежит.

Волна заливает просторные трюмы,
И паруса больше не рдеет ланит.
И лишь капитан каравеллы угрюмо
На палубе верной подруги стоит.

Он с нею разведал различные страны,
На ней испытал он морей колорит.
И боль корабля, корабельные раны
Сквозь сердце пускает и телом дрожит.

От залпа смертельного грозных орудий
Взорвался на палубе черный софит.
Под воду ушли каравелльные груди…
Теперь в месте этом лишь море сопит.

И помнит волна, как простором синела,
И тайну о преданной дружбе хранит.
Она промолчит, с кем ушла каравелла,
О том, как потерян был острый бушприт.

Рукой холодной, рукою тонкой,
Вцепился в ветку последний лист.
Дрожал и плакал мальчонка звонко,
Боясь сорваться и рухнуть вниз.

С земли шептали родные братья:
«Скорее! Прыгай! Да к нам лети!»
А он укрылся в златое платье,
А он страшился длины пути.

Внезапно ветер, ладонью крепкой,
Листок порывом легко схватил.
И, отрывая от старой ветки,
В поток воздушный его впустил.

Забыты стали пустые страхи,
Листок зарделся, поднял крыло,
И в шелестящем, свободном взмахе
Сияло бронзой его тепло.

Он лучезарным горел светилом,
Дождей рассеял прокисший дым.
Но все ж паденьем его сносило
В объятья смерти к друзьям своим.

Земля уснула под снежным пухом,
Мороз в просторах был свеж и чист.
А над земельным, над сонным ухом,
Лил медью песню последний лист.

Мелкую дробь в барабане окна
Град выбивает под грома раскаты.
В доме сыром я осталась одна,
Жутко уставшей от влажной прохлады.

Сгинули чувства. За тонким стеклом
Он растворился в простуженной вате.
Вспыхнула молния бледным гвоздём
И отразилась на жесткой кровати.

Надо уснуть, надо все пережить,
Горечь разлуки и ветер холодный.
Чтобы проснуться и снова зажить,
Ярко, легко и, конечно, свободно.

Этой ночью случилась беда,
В ней пожар полыхал до рассвета.
Устоять не смогли города
В ярком пламени знойного лета.