Ольга Корелова - Волшебный мир сказок. Для взрослых и детей (6+)

Хоть на нее напасть не пытались.

Скоро и всадники к ним подоспели:

Видно, что знатного происхожденья.

Это охотился страны той король,

С добрым лицом и совсем молодой.

Войдя же в пещеру, все в изумленье застыли:

Уют, чистота здесь как в доме царили.

Но прекрасней всего здесь Элиза была:

На лице ведь видна и души красота.

А король, подойдя, поцеловал руку той

Одежда которой была бедной, простой.

И новое открытие его опять удивило:

У девушки рука обожжена вся крапивой!

Во взгляде ее увидев кротость и боль,

Душой возмутившись, сказал так король:

Тебе здесь не место, прекрасная дева,

Тебе во дворце надо жить, не в пещере!

Тебя я с собой на коне увезу.

Элиза же сделала жест – не пойду.

– Не бойся, хочу тебе только добра,

Потом благодарна мне будешь сама.

Девушка грустно смотрела с мольбой,

Но как здесь поспоришь, раз решил так король?

«Одна здесь живешь?» Кивнула, – одна,

Ведь выдать братьев она не могла.

– Ты, видно, немая, быть может, врачи

Помогут тебе. Если нет – не молчи!

Она ж не смогла промолвить ни слова.

«Бедные братья! Но на все воля Бога.»

Элиза к рубашкам своим подошла,

Погладила их, тепло обняла.

– С собою возьмешь, если хочешь, работу,

Скорей собирайся с нами в дорогу!

Лишь губы кусала, в молчанье, принцесса,

На коня посадили и двинулись с места.

Во дворец привезли, нарядили красиво

В шелка, жемчуга, ей все шло так мило.

«Принц и принцесса» иллюстрация, общественное достояние Warwick Гобл

Внимателен очень был с нею король,

Но в душе у нее была сильная боль.

Король показал ей и слуг и дворец,

Но той красотой не пленил ее сердце.

– Вот покои твои, зайди, посмотри,

Отдыхать будешь здесь ты в полной тиши.

А вот где ты сможешь в уединенье трудиться,

Все рубашки, крапиву привезли в эту светлицу.

И только сейчас сестра оживилась

И, улыбнувшись, королю поклонилась.

…Элизу приветливо встретил народ,

Но было смущенье средь знатных особ.

Только не верил король злым речам:

«Ее доброту я чувствую сам!»

И к архиерею пришел за советом:

– Венчаться хотел бы на девушке этой.

Хоть знакомы недавно, принял ее в сердце,

Милее она для меня и принцессы!

Но родные мои и с ними министры

Пока не хотят никак с тем согласиться.

– Сперва хорошо ее вы узнайте,

Да поможет Господь вам своей благодатью!

И также Элиза день ото дня

Все сильнее любила страны той короля.

Стали слухи ходить о возможной их свадьбе,

Она же все спиц не выпускала из пальцев.

И согласна была с предположеньем таким,

Чтоб женой его стать, крест нести вместе с ним.

Но для этого нужно и народ полюбить,

Королеве ведь надо всем матерью быть.

Молитвы слагала в сердце своем

И падали слезы на полотно:

«Как жалко мне братьев, страдают безмерно,

Везде меня ищут, переживают, наверно.

Да возможно ли будет мне их отыскать?

Лишь на промысел Божий могу уповать».

Но вот уж крапива иссякла совсем,

Рубашки же связаны были не всем.

«Что делать, Господь, прости, вразуми,

Крапиву на кладбище рвать помоги!».

И, чтоб не смущать людей своим делом,

На кладбище дева пошла, как стемнело.

Знала она, что будет ей больно,

Только больней жить с душевною скорбью!

И ведала также, чем рискует она,

Но о себе думать было нельзя.

«Здесь много воинов похоронено павших,

Родную страну до конца защищавших», —

Вспоминала когда средь могилок ходила,

И место погоста ей стало вдруг мило.

«А, вот и крапива, как много ее!»

Но с первого раза ладонь обожгло.

«Терпеть надо мне, помоги мне Господь

Саможаленье в себе побороть!»

Вот уж охапка большая у ней.

Назад побрела с ней тихонько, как тень.

Принесла в свою комнату, зажгла в ней свечу,

Волокно раскатала, хоть клонило ко сну.

С работой в руках, с молитвой в устах

И постепенно прошли боль и страх…

А королю все министры внушали,

Смущалися многим, его ум смущали:

– С ней что-то нечисто: в лесу ведь нашли,

В пещере жила, почему не с людьми?

Не знаем откуда, из рода какого,

Все слышит она, но не скажет ни слова.

А ведь ничего не нашли доктора.

Зачем из крапивы плетет свитера?

А если колдунья, подумайте сами:

Ведь, став королевой, в погибель заманит