Вячеслав Сазанович - Бронзовый век

Среди следов иголки трав
В снегах по пояс окопались.
Прости меня, я был неправ,
Когда с тобою расставались.

Я говорил, что нет весны,
Что навсегда она исчезла.
А миражей обман и сны
Совсем для жизни бесполезны.

Я ошибался, виден толк
Во всем, что выдано мечтою,
И даже в ночь голодный волк
Не просто так из леса воет.

И зимних дней постылый счет
Исчезнет все же над землею.
Весна бесспорно расцветет!..
Но буду я уже с другою.

Ветер в лицо и разорванный парус,
Молнией свёрнут скрипящий штурвал.
Страшно! Но страхи унять я пытаюсь.
Бури вселенские черт бы побрал!

Вёсла утеряны, стрелка компа́са
В поисках севера сходит с ума.
Лижет пробоиной горькую рясу
Тёмной волны ненасытно корма.

Но я держусь, потому что уверен,
Там, впереди, за грядой штормовой
Ждёт меня ясный и солнечный берег
Вместе с надёжной, прекрасной землёй.

Я доберусь! Доплыву! Без сомнений!
Не захлебнусь! Ведь известно давно,
Что без надежды и дел во спасенье
Люди и тонут, спускаясь на дно.

Судьба – проказница, судьба – затейница,
То жутко дразнится, то бьет метелицей,
То счастьем светится, то горем дуется,
Рычит медведицей, кудахчет курицей.

То безобразная, совсем бездумная,
То распрекрасная и слишком умная.
Судьба фривольная, судьба изменчива…
Ей всё дозволено, она ведь – Женщина!

Багровел диодной лампой
Отключённый телевизор.
Вниз от лампы на́ пол падал
Блик с оттенком барбариса.

В небесах, в мохнатой туче,
Чуть простуженные звезды
Позабыв свою летучесть
Улеглись и грели кости.

Домовой в густых потемках
Тихо скрипнул половицей,
За оконной перепонкой
Ветер начал веселиться.

Веселиться, но не злиться,
Он не видел в злости смысла,
Просто он решился вселиться
В блик с оттенком барбариса.

Климат резко континентальный,
Комары, мошкара, мороз.
Аномалиям здесь термальным
Жить позволено в полный рост.

Пуховик девять месяцев носишь,
А как льдины уйдут – под зонт.
Здесь природой проложен мощный
Неприступный погодный фронт…

Ну, а я, я желаю на море,
Выйти к берегу, крикнуть – Ах!
Воды синие с дольками соли
Ощутить на своих губах.

Я хочу в край цветущих магнолий
Под названием сладким – Юг.
Там прощусь я с тяжелой долей
Наших северных грозных вьюг.

Я желаю до самой дальней
Горизонтной черты доплыть,
Чтобы климат континентальный
Не на долго, но позабыть.

От острых высоток натужно дыша
Стал город колючим не хуже ежа.
В подсветке застряв и в рекламных огнях
Забыл он о снах и о звездных ночах.

Устал он от пробок на автодорогах,
От центров торговли, от вечного смога,
От стоков с решетками, тверди скульптурной,
От почвы, погибшей под лентой бордюрной.

Бездушных людей постоянно он видит,
Общественных праздников гул ненавидит,
Не может терпеть толчею на бульварах
И возгласы резкие голоса в барах…

А хочет он вновь окунуться в былое,
Когда рядом поле цвело луговое,
Трещал над ромашками ранний кузнечик
У первого домика с маленькой печкой.

Там воздух пьянился свежайшей росой,
И лес от скопления хвой был густой,
И звонкий ручей, заприметив рассвет,
Ему лепетал восхищенно – Привет!..

Десять раз он был женат,
Десять разводился,
Но надеть опять наряд
Свадебный решился.

Рядом яркая душа,
Новая невеста.
И стройна, и хороша —
Тили-тили-тесто!

Только та, что с ним сейчас
Рядом обручилась
Тоже ровно десять раз
В прошлом разводилась.

Пей и умный, и дурак —
За столом не тесно!
Сколько длиться будет брак
Этот, неизвестно.

Может, вечность, может, год
Краткий, да и только.
Думать хватит. Слышь, зовет
Тост веселый – «Горько!»

Ты сегодня спокойно уснешь,
Звезд на небе зажгутся крупицы,
И под их чуть заметную дрожь
Я хочу тебе очень присниться.