Валентина Спирина - Литературные страницы 6/2020. Группа ВКонтакте «Стихи. Проза. Интернациональный Союз писателей»

Но чтобы знать ответ, необходимо понять постановку самого вопроса. И здесь было тяжелее. Вопросы возникали большей частью в пространстве между причиной и ответом. Ну почему все так? А важнее было бы поставить вопрос к причине. Так вот и получается, что мучаешься по всей протяженности цепочки, а успокоиться не можешь. А вот обнаружить основу тяжелее всего.

Друг добавил неопределенности. Он оказался, если не в таком же, как Лева, состоянии, то около того. Тому тоже нравилось искать ответы.

И если Лева задавался вопросами к населению, с отдельными досаждающими представителями которого ему приходилось сталкиваться ежедневно, то вопросы товарища лежали в плоскости требований к власть имущим. Попивая пиво из горлышка, дно бутылки которого аккуратно вскидывалось при каждом глотке к звездам Кремля, в саду, около которого, они расположились с Левой, друг рассуждал:

– Почему все так? Почему они так поступают с нами? Где пенсии? Где дороги?

– Твои вопросы мало отличаются от того, что несется вокруг из информационных потоков. Ты будь или интересней или позитивней.

– А что не так?

– В общем, может и так. А когда то было иначе? Что нового? Новая только твоя жизнь. И тебе интересно биться о лед общих сомнений? Здесь не может быть ни одного ответа и ни одного решения. Ведь, заметь, за вечер, ты не произнес ничего положительного. Значит в тебе нет места ему. Тебя самого не жалко при этом? В независимости от твоих вопросов, в тебе начала жить общая жижа пессимизма, которая смешивает в себе все и дальше наполняется только недовольством и даже злобой. Но вроде, ты еще до этого не дошел. А так, негативное восприятие пессимизмом как механизмом для решения, никогда не приводит к положительному результату. Кроме того, ты и на прочие вещи в жизни начинаешь смотреть тем же взором – не хищника, не травоядного, Лева внимательно посмотрел на товарища, – а стервятника. Чем питаешься?

Писарь уставился на Леву взглядом не то какого-то мелкого животного, не то существа необъясненного (их сейчас столько развелось в современном искусстве, что и виды настоящих животных не сразу в голову приходят). В этот момент выделялись только лишь его блестящие глаза, зрачки которых то ли так сильно расширились, то ли слишком уж блестели, но казалось, что весь Писарь во всем своем сосредоточении сконцентрировался в них:

– Тебе не важна справедливость?

– Сложное понятие. Оно лишает свободы.

– Кого? Их? – он махнул рукой в сторону красных стен. – Может наоборот?

– Опять ты за свое. Смотри. Ты свободен, когда никому не доставляешь неудобств. В противном случае – ты виновен перед человеком. В таком случае, ты должен понести наказание, в том или ином виде. Справедливо?

– Ну да, – Писарь смотрел на Леву, словно ожидая какого-то подвоха. Было видно, что он сам не уверен в собственных убеждениях и допускал, что могут иметься другие взгляды на проблему. Но по всей видимости, ему этого не хотелось. Не хотелось даже допускать каких-то новых открытий. Хотя ясно себе человек не представлял даже своих убеждений. Так было удобнее: эмоционально отрицать как вовне, так и внутри себя. Наверное оттого, что не хочется углубляться и разбирать проблему до основания. Просто крикнуть, возглас решит все. Заглушит сомнения внутри, и может быть закроет рот оппоненту. А если и не закроет, то тоже неважно. Можно и не слишком то слушать, даже если и продолжит.

Однако сейчас товарищу было интересно.

– Неужели ты можешь жить совсем без ошибок? Тебе бы наверное хотелось, чтобы тебя простили за что-то в прошлом?

– Допустим, – произнес тот поеживаясь.

– Ну так, может быть тебе самому не нужно быть таким уж строгим к окружающим?

– Ну если меня не простили, то почему я должен другим давать спуск?

– Вот. Вот оно. В тебе живет твоя обида. И мстить ты будешь как раз не тем, которые потенциально могут тебя обидеть, а более незащищенным. Потому что ты понимаешь, что более сильному ты ничего сделать не сможешь.

Писарь нервно отхлебнул из бутылки, облокотился локтями на колени и смотрел вниз.

– И даже все твое недовольство, якобы на условия жизни выливается на объекты метафизического характера. Которых ты никогда не видел, не знаешь. Они существуют лишь в твоем воображении с информационной подачи. Какой-то единый образ. Проще, конечно, сказать: Они. И вылить все на них. Согласен, так психологически проще. Обида продолжает жить, ты продолжаешь искать жертв своих проблем.